Публий корнелий сципион - биография, информация, личная жизнь. Публий корнелий сципион африканский Ганнибал и сципион
Публий Корнелий Сципион Африканский Старший (Publius Cornelius Scipio Africanus Maior, ? 235 до н. э., Рим - 183 до н. э., Литерн, Кампания). Римский полководец времён Второй Пунической войны, победитель Ганнибала, цензор c 199 до н. э., трижды принцепс сената, консул в 205 и 194 гг. до н. э.
Службу Сципион начал в 218 г. до н. э., когда участвовал в битве при Тицине. В 216 г. в качестве военного трибуна участвовал в битве при Каннах и после поражения бежал в Канузий, где нашли прибежище 4 тысячи отступивших после поражения. В 212 году спустя 4 года Сципион стал курульным эдилом вместе с двоюродным братом Луцием, однако год спустя его отец и дядя погибли в битве с карфагенянами в Испании. Из-за этого Сципион был избран проконсулом.
В 210 г. Сципион был назначен претором и покинул Рим вместе с 10 тыс. пехоты, 1000 всадниками и 30 квинкверемами. Подкрепление для Испании десантировалось в Эмпориях. Штаб разместился в Тарраконе, где стали стоять 28 тыс. пехотинцев и 3000 всадников. Первой задачей стала борьба с кельтиберами, но в то же время Сципион пытался заключить союз с другими испанскими племенами. Для повышения боевого духа он посетил своих солдат на зимних квартирах. Зимой Сципион разведал, что карфагенская армия разделилась для перехвата Испании, были также получены данные, частично с помощью местных рыбаков, о базе Новый Карфаген.
В начале 209 г. Сципион решился на внезапный штурм карфагенской базы с суши и моря. Оставив примерно 3-тысячный гарнизон под командованием Марка Силана, Сципион с 25 тысячами солдат весной выступил на юг. Друг Сципиона Гней Лелий командовал флотом из 300 судов. Цель находилась на узком полуострове, поэтому было решено возвести фортификации. На следующее утро о стены уже оперлись штурмовые лестницы, но римляне были отбиты - предположительно, отрядом, высланным командующим гарнизоном, Магоном.
В ходе третьей попытки Лелий высадил в гавани моряков для помощи пехотинцам. Наконец, Магон был окружён, и Сципион дал приказ остановить резню. Захватив Новый Карфаген, Рим получил дополнительное продовольствие, серебряные рудники и гавань - плацдарм для дальнейшего продвижения на юг. Жителей города Сципион оставил свободными, 2 тысячам оружейников была обещана свобода, если они будут работать на Рим.
К этому периоду относится сюжет, называемый Великодушие Сципиона: среди пленных нашлась одна красивая девушка. Солдаты привели её полководцу, однако Сципион, узнав что она любит испанского вождя Аллуция, возвратил ее жениху. Когда же родители девушки принесли за нее в выкуп золото, он отдал его Аллуцию как приданое. В благодарность Аллуций во главе 1400 воинов своего племени присоединился к армии Сципиона. Эти события послужили сюжетом для полотен некоторых художников под названием «Великодушие Сципиона» (Батони, Бернардино Фунгаи, Беллини, делль’Абатте, Рейнольдса, Никола Пуссена, ван Дейка).
Проведя реконструкцию города, Сципион возвратился в Тарракону. Лелий был выслан с рапортом в сенат.
Однако разведчики Сципиона доложили, что Новый Карфаген попытаются отбить. В 208 г. Сципион выступил на юг, застав врасплох Гасдрубала в местечке Бекула, у современной реки Гвадалкивир в Бетике. После разгрома Гасдрубала армии Сципиона перенацелились на Магона и другого Гасдрубала, сына Гискона. Во время марша на юг союзные испанские вожди Эдекон и Андобал приветствовали Сципиона как царя за победу при Бекуле. В 206 г. Сципион разбил Гасдрубала при Илипе, после чего взял Гадес (Кадиз), завершив испанскую кампанию.
Проведённые в Тарраконе преобразования армии стали одними из самых значительных. Италийский короткий меч был заменён тем, который использовали испанские племена. Такой меч был рубяще-колющим, лучше подходил для традиционной римской тактики и стал позже называться испанским (gladius hispaniensis).
Коренные изменения претерпела конница. Всадники были снабжены шлемами, латами, продолговатыми щитами, сапогами, копьями с железными наконечниками на обоих концах, дротиками и кривыми саблями. Сципион сам наблюдал за учениями и присутствовал при упражнениях и новых манёврах.
Война Карфагена с Римом завершилась - началась война Рима с Карфагеном. Лучшие генералы или пали на полях сражений, или же были, как Квинт Фабий и Квинт Фульвий, слишком стары, а подходящие кандидаты Гай Нерон и Марк Ливий были слишком непопулярными аристократами. Вернувшегося из Испании Сципиона не поддержал сенат, обвинив его в сомнительном понимании солдатской дисциплины, приведя в пример злоупотребления одного из его командиров Гая Племиния в Локрах. Однако вскоре сенат из-за безотлагательности военных действий был вынужден утвердить кандидатуру Сципиона, поддерживаемого народом, поручив ему предварительную подготовку в Сицилии.
Весной 204 г. до н.э. Сципион отбыл к берегам Африки с двумя легионами из ветеранов (около 30 тыс. чел.), с 40 военными и 400 транспортными судами и, не встретив ни малейшего сопротивления, благополучно высадился на Красивом мысе близ Утики. Узнав о высадке Сципиона, Массинисса тотчас явился в лагерь полководца, против которого ещё незадолго перед тем сражался в Испании; но этот безземельный царь сначала не принёс римлянам ничего кроме личной храбрости, а ливийцы, хотя и очень тяготились рекрутскими наборами и налогами, знали по горькому опыту, как следует себя вести в подобных случаях, и потому не спешили открыто принять сторону римлян. Сципион после нескольких удачных конных стычек уже был в состоянии осаждать Утику, но после прибытия прокарфагенского нумидийского царя Сифакса с 50 тыс. пехоты и 10 тыс. конницы операцию пришлось отложить и расположиться в укреплённом приморском лагере между Утикой и Карфагеном на мысе, где Сципион перезимовал. Ночью нумидийцы были застигнуты врасплох - Сципион взял оба их лагеря. Однако карфагеняне дождались прибытия кельтиберского и македонского подкрепления.
В 203 г. была дана битва при Баградисе (ныне Суг-аль-Хамис в Тунисе), но Сципион двойным охватом с флангов смял карфагенян. Сифакс был пленён, и после 16 лет вновь активизировалась пацифистская партия Карфагена. В ответ на предложение прекращения военных действий Сципион потребовал испанские владения и средиземноморские острова, передачи царства Сифакса Массиниссе, выдачи всего военного флота, кроме 20 судов, и уплаты военной контрибуции в 4 тыс. талантов. Карфагеняне притворно приняли условия, ожидая возвращения в Африку Ганнибала. В 202 г. в войне наступил перелом - был разбит при Заме, год спустя Карфагену были предъявлены 7 ультимативных требований. По возвращении в Рим Сципион справил грандиозный триумф, ознаменовавший фактическое завершение Второй Пунической войны. За это Сципион получил почётный когномен «Африканский» (Africanus).
Получив консулат во второй раз, Сципион воевал с галлами в северной Италии, после чего был вновь послан в Африку для дипломатических задач. Несмотря на свои филэллинские взгляды, Сципион не согласился с выводом римских войск из Греции, опасаясь вторжения в регион сирийского царя Антиоха III. В 193 г. Сципион вновь был в составе посольства в Африку и предположительно на Восток. После того как Антиох действительно вторгся в Грецию, развязав так называемую Сирийскую войну, командование над войсками получил Луций Корнелий Сципион, брат Публия. В 190 г. Сципион возвёл в свою честь триумфальную арку, после чего в качестве легата ему пришлось отправиться на борьбу с Антиохом. Последней величайшей победой Сципиона (в качестве участника войны, но не этой конкретной битвы) был разгром армии Антиоха в битве при Магнезии, завершившей Сирийскую войну.
С 187 г. до н. э. репутация Сципиона начала падать. Несмотря на то, что он был первым в списках сената и, таким образом, самым влиятельным человеком в государстве, росла популярность его политических противников, в первую очередь, Марка Порция Катона. В 187 г. народные трибуны Петилии по наущению Катона потребовали от Сципионов отчёта о контрибуции, полученной от Антиоха. Луций готов был его представить, но Публий отобрал у него документы и демонстративно разорвал их на глазах у сената. В этом же году народный трибун Минуций Авгурин привлёк к суду Луция Сципиона; последнему грозило заточение в тюрьму, и Публий попытался силой воспрепятствовать трибуну; беспорядки предотвратил другой трибун, Гракх, вступившийся за Луция.
В 184 г. народный трибун М. Невий обвинил самого Публия Сципиона в получении взятки от Антиоха. На суде Сципион не сказал ни слова по сути обвинений, но лишь напомнил о своих заслугах перед государством и предложил народу сопровождать его на Капитолий для жертвоприношения в честь годовщины битвы при Заме. Все присутствовавшие последовали за ним, и трибуны остались на рострах в одиночестве. После этого Сципион выехал в Этрурию по поручению сената, а затем удалился в своё поместье в Литерне (в Кампании). Формально это не являлось ссылкой, так как Литерн был римской колонией. В завещании Сципион распорядился похоронить себя в Литерне, а не в неблагодарном отечестве. Точная дата смерти и место захоронения Сципиона Африканского были сомнительны уже полтора столетия спустя, хотя считается, что Август посещал его могилу.
В памяти последующих поколений имена Сципиона и Ганнибала были неразрывно связаны, оба полководца к тому же умерли в один и тот же год (этот факт считался спорным уже ко времени Тита Ливия, но определённо смерть обоих полководцев не была разделена большим временны́м промежутком).
Женой Сципиона была Эмилия Павла, они имели двое сыновей и две дочери были родными. Старший сын, Публий Корнелий Сципион был авгуром, его пасынком был Публий Корнелий Сципион Африканский Младший, дочерью - Корнелия Гракх.
«Его гордость, его уверенность, что он не такой же человек, как все другие люди, и что он лучше всех, его энергичная семейная политика, возвысившая в лице его брата Луция отвратительное чучело героя, - все это оскорбляло многих, и не без основания. Истинная гордость предохраняет человеческое сердце от низких влечений, а тщеславие не защищает его ни от каких ударов и ни от каких булавочных уколов и даже выедает в нём врожденное благородство. Но отличительная особенность таких людей, как Сципион, в которых чистое золото смешивается с блестящей мишурой, заключается именно в том, что им нужны счастье и блеск молодости, чтобы производить очарование, а когда это очарование начинает исчезать, то расставаться с ним всего мучительнее самому чародею» (Т. Моммзен. Римская история).
Сципион сильно повлиял на внешность римлян: согласно Плинию Старшему, именно ему римляне были обязаны традицией регулярного бритья.
Сципион был похоронен по месту смерти, на могиле была высечена эпитафия поэта Квинта Энния:
«От солнца, восходящего над болотами Меотии,
Нет никого другого, равного тебе подвигами.
Когда каждый отходит к богам,
Передо мною открыты величайшие врата неба».
Благодаря итальянскому поэту Петрарке Сципион Африканский Старший занимает достойное место в ренессансной литературе и искусстве. Сципиону посвящена эпическая его поэма «Африка».
В 1726 году в Лондоне была поставлена опера Георга Фридриха Генделя «Сципион», сюжет которой основан на событиях испанской кампании полководца и известном эпизоде с пленницей.
В 1937 в Италии был снят фильм о Сципионе (англ. «Scipio Africanus - the Defeat of Hannibal»).
В 1971 году Луиджи Магни снял комедию по мотивам противостояния Сципиона Африканского и Катона «Scipione detto anche l’africano» с Марчелло Мастроянни в главной роли.
В 2006 году, BBC сняла фильм Ганнибал - Величайший полководец (в оригинале - Hannibal - Rome’s Worst Nightmare). Роль Сципиона в фильме исполнил актер Шаун Дунгвал.
Сюжет Великодушие Сципиона пользовался успехом в живописи.
- Военные тайны
Великий ученый древности Архимед, живший за два столетия до Рождества Христова, до сих пор восхищает мир своей мудростью и прозорливостью. Греческий ученый, которому принадлежит знаменитое восклицание "Эврика!", открывший основополагающие законы физики, построивший небесный глобус для астрономических наблюдений, впервые измеривший диаметр Солнца…
(По материалам А. Нефедкина и Ю. Дмитриева.) Современные историки полагают, что колесницы были изобретены за 2300 лет до новой эры в Месопотамии, однако точных доказательств этого не существует. Однако к тому моменту, когда лошади были приручены человеком, они еще мало напоминали…
"Вопрос о нефти... и других осветительных веществах чересчур близок интересам России". Так писал великий русский ученый Д.И. Менделеев. И это не преувеличение, ибо особую стратегическую роль нефтепродуктов наглядно доказывают почти все крупные войны прошедшего XX столетия. Что касается кавказской нефти, то…
(По материалам Д. Миллера.) Шестидневная война между Израилем с одной стороны и Египтом, Сирией и Иорданией с другой произошла в июне 1967 года. Она закончилась серьезным поражением арабских стран. Они потеряли большую территорию, включая Западный берег реки Иордан, сектор Газа и…
(По материалам В. Рощупкина, А. Колпакиди и Е. Прудниковой.) Гитлеровская и другие разведки разрабатывали планы по покушению на Сталина, полагая, что устранение Верховного Главнокомандующего нанесет Советскому Союзу серьезный политический ущерб и повлияет на ход войны. Всевластному "красному вождю" в военное время…
По мере приближения линии фронта к западным областям УССР УПА уже не ограничивала свою деятельность сбором разведданных о Красной армии, передачей их немецкой военной разведке, охраной коммуникаций от нападений партизан, действовавших в тылу противника, и содействием оккупантам в нейтрализации советских десантных…
В XVI веке испанская и французская абсолютные монархии боролись за господство в Европе. С особой силой их соперничество проявилось в Италии, где борьба за раздел страны носила весьма ожесточенный характер. В этой борьбе приняли участие римский папа, Венеция, Швейцария, Англия и…
Во время Второй мировой войны совершалось множество преступлений, не только на суше, но и на море, в том числе и подводниками. И не только германскими, которых прозвали "серыми волками". Однако многие из преступников не были привлечены к ответственности либо из-за отсутствия…
(По материалам В. Смоленского.) Эта операция, проведенная британской военной разведкой, полностью спутала все планы германского командования и позволила войскам союзников избежать больших потерь во время боев на юге Европы. В 18.00 по английскому летнему времени 19 апреля 1943 года подводная лодка…
(По материалам И. Дмитриева.) Поздно вечером 26 октября 1943 года в квартире резидента VI управления РСХА (внешняя разведка СД) в Анкаре оберштурмбаннфюрера Людвига Мойзиша, официально занимавшего должность секретаря посольства Германии в Турции, раздался телефонный звонок. Он снял трубку и услышал голос…
(По материалам Г. Дудко.) 10 мая 1972 года, почти за год до окончания войны во Вьетнаме, американская авиация подвергла бомбардировке советский теплоход Дальневосточного пароходства "Гриша Акопян", стоявший под погрузкой во вьетнамском порту Камфа. Об этом в советской печати практически не упоминалось,…
Кому сегодня не известна знаменитая легенда о Трое и троянском коне? Сам троянский конь давно стал нарицательным понятием - наши ироничные современники даже назвали его именем разрушительный компьютерный вирус. В этот миф трудно поверить, однако подлинность существования Трои подтвердили раскопки знаменитого…
Из мифов и легенд, а также из произведений многих древних авторов известно о воинственных женских племенах, живших по законам матриархата. Амазонки - женщины-воины! Вопрос об их реальном существовании до сих пор вызывает много споров у исследователей, а археологические находки дают новую…
Считается, что слоны были приручены и впервые стали использоваться в военных целях в Индии. Случилось это давно, вероятно, в начале I тысячелетия до новой эры. С того момента род войск боевых слонов прочно удерживал ведущее место в армиях государств Индостана. Именно…
Поход греческого войска в Переднюю Азию, описанный в "Анабасисе" Ксенофонта, вряд ли можно рассматривать как крупное историческое событие, оказавшее решающее влияние на судьбы народов древнего мира. Отряд греческих наемников, численностью примерно в 13 000 человек, был присоединен к большой армии, собранной…
Художественный образ Спартака начал свое существование в революционной Франции. Неизвестно, кто первый заново "открыл" непобедимого вождя рабов после многих лет забвения, но взбудораженным умам он пришелся по вкусу. Его имя начали упоминать не иначе, как с прибавлением эпитета "герой". Здесь, безусловно,…
В 5 году н.э. римский император Октавиан Август назначил командиром германских легионов 55-летнего Публия Квинтилия Вара, который ничего не смыслил в военном деле, зато был женат на племяннице принцепса. Недальновидный Вар почему-то считал, что главную цель своего существования германцы видят в…
В конце IV века у Римской империи, распавшейся к тому времени на Западную и Восточную, появился новый страшный враг: гунны - кочевники, пришедшие из Центральной Азии. Еще в 377 году гунны захватили Паннонию (современная Венгрия), но вели себя относительно спокойно и…
История хранит немало случаев сокрытия военных секретов. Пример тому - знаменитый "греческий огонь", вероятный предтеча современного огнемета. Тайну своего оружия греки оберегали в течение пяти веков, пока она не оказалась утерянной навсегда. Так кто же и когда впервые в истории применил…
В 732 году, как свидетельствовали хронисты, 400-тысячная армия арабов перешла Пиренеи и вторглась в Галлию. Более поздние исследования приводят к выводу, что у арабов могло быть от 30 до 50 тысяч воинов. Не без помощи аквитанской и бургундской знати, противившейся процессу…
(По материалам В. Васильцова.) Считается, что основные события крестовых походов - войн "за гроб Господень" - разворачивались на суше. Гораздо меньше в трудах историков говорится о том, что и флот являлся не только средством доставки крестоносцев к Святой Земле, но и…
(По материалам Д. Уварова.) В начале XIII века французский король Филипп II Август захватил ряд английских владений на территории Франции, в том числе Нормандию и ряд крупных городов, которые он привлек на свою сторону. Естественно, это тотчас вызвало реакцию туманного Альбиона,…
(По материалам И. Антипенко.) Из века в век вела Россия бесчисленные войны за выход к Балтийскому морю. Некоторые из них стали хрестоматийными, некоторые известны лишь узким специалистам. Одно из главных мест в истории допетровской России занимают вооруженные конфликты Великого Новгорода с…
(По материалам Д. Зенина.) Сколько же ратников сражалось на поле Куликовом? По традиции, идущей еще от "Задонщины", повести XIV века, принято считать, что Мамай привел на Куликово поле "бесчислено бесчисленное множество" воинов, в то время как московский князь Дмитрий Иванович противопоставил…
С древнейших времен человек стремился отыскать средство, с помощью которого мог бы уверенно поражать цель - на охоте или в бою - с дальнего расстояния. Сначала это был камень, который, так же как и копье, доставлялся к цели мускульной энергией человека…
В XIV столетии турецкая Османская империя была сильной и имела многочисленную хорошо организованную армию, состоявшую в основном из конницы. В 1329 году у турок появился пехотный корпус янычар, окончательно сформировавшийся в 1362 году. Утвердившись в Европе и пользуясь непрекращающимися внутренними смутами…
Как известно, порох изобрели китайцы. И не только потому, что были развитой нацией, но и потому, что селитра в Китае лежала буквально на поверхности. Смешав ее в VI веке с серой и древесным углем, китайцы использовали порох для фейерверков, а в…
(По материалам Д. Уварова.) В военной истории проблема оценки потерь - прежде всего проблема оценки источников, в которых об этих потерях говорится. Что касается Средних веков, то до XIV века почти единственными источниками являются хроники. Лишь для позднего Средневековья становятся доступны…
Многие, возможно, не знают, что за сражение во время одной из русско-литовских войн произошло под белорусским городом Орша 8 сентября 1514 года. События, происходившие несколько веков тому назад, при желании всегда легко обелить или очернить. Однако попытаемся взглянуть непредвзято. Укрепление Московского…
Апогея своей военной мощи и славы Османская империя достигла в годы правления Сулеймана I Великолепного (1520-1566). Вслед за завоеванием Египта турецкий флот в 1522 году захватил Родос, что позволило османским властям утвердить свое господство в восточном Средиземноморье. Развернув борьбу против крестовых…
(По материалам С. Лекарева и В. Кодачигова.) Еще 550 лет назад английская разведка внедряла в России свою агентуру. В XVI веке исторические предшественники британской "Сикрет интеллиндженс сервис" (МИ-6) развернули в России, как выразились бы сотрудники современных спецслужб, активную разведывательно-подрывную деятельность под…
Во второй половине XVI века самым могущественным человеком на земле считался король Испании фанатичный католик Филипп II. Хозяин Иберийского полуострова господствовал в Нидерландах, над частью Италии и во всей Америке. Сын Карла V и Изабеллы Португальской, этот мрачный, молчаливый человек объявил…
Шел к концу 1600 год. Испания еще не оправилась от шока после гибели Непобедимой Армады. В далеком Риме был сожжен Джордано Бруно. В Нидерландах изобрели первую подзорную трубу. А в Маниле, столице Филиппин, контролируемой Мадридом с 1565 года, поднялся настоящий переполох:…
(По материалам А. Викторова.) Еще в 1581 году Псков во время Ливонской войны не смог взять польский король Стефан Баторий. Город на реке Великой заслонил собой Русь и принудил врага начать мирные переговоры. Через 34 года история повторилась. Город снова попытались…
(По материалам Е.Б. Черняка.) Главой секретной службы у кардинала Мазарини был епископ Фрежюский Ондедей. По способностям ему было далеко до "серого кардинала", но некоторые из его агентов не уступали лучшим разведчикам Ришелье. Секретная служба Мазарини имела своих агентов в ряде иностранных…
В полном разгаре была война за Испанское наследство, которая разразилась в 1701 году и велась между Францией и австрийскими Габсбургами за гегемонию в Европе. В ней участвовали две коалиции. Одну из них возглавляла Франция, на стороне которой выступили Испания, Бавария, Кельнское…
(По материалам В. Артемова и М. Магомедова.) Считается, что поход киевского князя Святослава против хазарского каганата в 965-967 годах закончился полным разгромом Хазарии. Но так ли это? На заре Средневековья у Руси врагов было немало - авары, варяги, печенеги, половцы... Но…
Как Сципион победил Ганнибала
Как и Наполеон, Ганнибал окончил свою полководческую деятельность тяжелым военным поражением, но это обстоятельство не затмило его великих достижений в военном деле. Его недолгое противостояние с молодым римским полководцем Публием Корнелием Сципионом во время второй Пунической войны (218-201 годы до н.э.) очень напоминает историю об ученике, в битве при Заме превзошедшем своего учителя и, в конце концов, одержавшем над ним верх.
Давайте - сначала сами, а потом вместе со Сципионом - проследим за ходом той далекой войны и попытаемся разгадать секрет побед Ганнибала.
Первая Пуническая война (264-241 годы до н.э.), которую вел против Рима отец будущего "великого карфагенянина", Гамилькар Барка, закончилась для Карфагена неудачно и привела к потере Сицилии, а с ней и господства на море. Юный Ганнибал, получивший разностороннее образование по греческому образцу и участвовавший в походах отца в Испанию, поклялся Гамилькару вечно ненавидеть Рим и посвятить всю свою жизнь борьбе с ним.
Политику Гамилькара Барки после его смерти сначала продолжал его зять. Рим не препятствовал этому расширению карфагенского влияния, поскольку был занят завоеванием Цизальпинской Галлии, но связал карфагенян обещанием не переходить на северный берег реки Эбро. После смерти зятя Гамилькара карфагенская армия провозгласила своим вождем Ганнибала. После этого в Карфагене под давлением "баркидов" - партии войны и ненависти к Риму - были вынуждены признать Ганнибала своим полководцем. Сохранить свое поначалу шаткое положение тот мог только успешными военными операциями - и он в 218 году до н.э. осадил Сагунт, союзную Риму греческую колонию.
На требование Рима выдать Ганнибала Карфаген ответил отказом. Повод к войне двух соперников за господство на Средиземном море был дан, и решительная борьба началась.
После восьмимесячной осады Сагунта город пал и был разрушен. Это дало повод римскому сенату объявить о разрыве мирных отношений с Карфагеном. Так началась вторая Пуническая война.
Ганнибал тотчас захватил инициативу, располагая профессиональной, глубоко ему преданной армией. Удивительно, но те же наемники, которые столько раз убивали своих карфагенских полководцев, оставались дисциплинированными и послушными Ганнибалу при всех обстоятельствах. Он - почти единственный из полководцев, которому не пришлось сталкиваться с солдатскими волнениями и бунтами. Его армия из старых африканских кадров, пополненная набором иберийцев, превышала 50 тысяч, образовывала отдельные тактические единицы, которые под руководством опытных генералов на поле сражения могли самостоятельно маневрировать.
Тактическое превосходство армии Ганнибала над римской милицией было несомненно, и оно усиливалось тем обстоятельством, что Ганнибал располагал превосходной конницей. Нумидийцы, союзники Ганнибала образовывали очень хорошую легкую конницу, а карфагенская тяжелая конница была способна не только наносить сильные удары, но представляла регулярную часть под командой офицеров, воспитанных еще Гамилькаром. То была дисциплинированная гвардия, никогда не бросавшаяся за добычей, а способная к маневру на поле сражения по указанию полководца. Практически, это были кирасиры древности.
Имея такую армию, Ганнибал мог не бояться встречи в поле даже с вдвое превосходящим противником. Он составил смелый план перейти через Пиренеи, реку Рону и Альпы в Италию, разбить в поле римские войска, а потом захватить и уничтожить Рим. При господстве римлян на море это был единственный способ перенести военные действия на территорию противника. Ганнибал не стал следовать излюбленной тактике римских военачальников, которые умело вели войну в приграничье с любыми противниками, а решил перенести войну на территорию самой Римской республики, где такой дерзости от карфагенян просто не ожидали. Ганнибал рискнул отказаться от сообщений с тылом. Его надежды покоились на возможности создать базу впереди, в тех областях Италии, что под его ударами отпадут от Рима, который только в момент падения Сагунта решил мобилизовать свои силы.
Из-за непопулярности войны среди союзников и беднейших слоев римского населения мобилизация была неполной, но выставленные силы превышали по числу в полтора раза количество войск, выставлявшихся Римом в предшествовавшие войны. Имевшиеся силы разделили на три почти равных армии - одна должна была удерживать в повиновении галлов в долине реки По, другая направлялась в Испанию, чтобы связать там Ганнибала, но не успела перехватить его даже в Галлии, на переправах через Рону, и третья сосредоточивалась в Сицилии, готовая перенести борьбу в окрестности Карфагена.
Именно эта стратегическая разброска сил и предопределила поражение первых, лучших легионов римской милиции.
И все же довольно скоро Ганнибал отказался от овладения неприятельской столицей - Римом.
Оставив для защиты Карфагена 16 000 воинов и для обеспечения своей тыловой базы в Испании столько же солдат под командованием брата Гасдрубала, Ганнибал во главе 92-тысячной армии перешел реку Эбро и покорил к северу от нее иберийские племена.
После этого карфагенский полководец оставил на завоеванных землях 11-тысячное войско, а сам перешел через Пиренеи у средиземноморского мыса Креуз.
Обладая гибким умом и изобретательностью, Ганнибал для достижения поставленных целей прибегал к оригинальным и неожиданным для неприятеля мерам. Так, он привлек на свою сторону племена воинственных галлов на юге современной Франции, разбил коваров и форсировал реку Родан (Рону).
Вскоре его разведка - 500 человек нумидийской конницы - донесла Ганнибалу, что римская армия в количестве 24 000 человек перекрыла путь в Италию вдоль средиземноморского побережья, расположившись походным лагерем около хорошо укрепленного города Массалии. Ганнибал решил обойти противника севернее, выставив против него заслон из конницы и боевых слонов, и вторгнуться в Северную Италию через Альпийские горы.
Пока Ганнибал пересекал Альпы, римский полководец Публий Корнелий Сципион - отец Сципиона Африканского - спешил в Северную Италию, чтобы отрезать карфагенянам путь. В ноябре 218 года до н.э. армия Ганнибала встретилась на реке Тицин (совр. Тичино) с 25-тысячным римским войском Сципиона.
После легендарного перехода через Альпы, когда Ганнибал потерял почти всю свою армию, в его распоряжении осталось около 20 000 пехоты, 6000 кавалерии и всего несколько слонов. Несмотря на это, в сражении на Тицине римляне понесли большие потери, карфагеняне истребили почти всю вражескую кавалерию. Сам Сципион был тяжело ранен.
Пополнив свои войска в Галлии до 30 000 человек, Ганнибал еще не был готов к осаде Рима, требовавшей в пять раз больше сил с учетом невозможности базироваться на подвоз морем и необходимости одновременно удерживать обширную область, осуществляющую снабжение армии.
Между тем немногочисленное, но хорошо обученное и дисциплинированное карфагенское войско в декабре 218 года до н.э. одержало еще одну победу: на реке Треббия, к верховьям которой отошел со своей пехотой Сципион, соединившись с армией другого римского полководца, Семпрония.
40 000 римлян расположились здесь в хорошо укрепленном лагере и не желали выходить для битвы в открытое поле. Но Ганнибал перехитрил противника: он позволил ему одержать ряд легких побед над своими небольшими отрядами, одновременно опустошив все селения вокруг неприятельского лагеря. Ложная атака нумидийской конницы, перешедшей реку и выманившей из лагеря за собой римскую конницу, явилась прологом большой битвы.
Вопреки совету раненого Сципиона Семпроний перешел реку Треббию, намереваясь атаковать Ганнибала. Промерзшие в холодной зимней воде римляне сражались отважно, но после атаки карфагенской конницы Магона их левый фланг пришел в беспорядок, и они потеряли в битве более 30 000 человек, тогда как потери Ганнибала составили вероятно немногим более 5000 солдат. Снова большие потери понесла римская кавалерия.
Семпроний пытался поначалу скрыть от римского правительства и тем более от народа подлинные масштабы катастрофы. Он донес в Рим, что произошло сражение, но непогода помешала одержать победу. Однако постепенно в Риме узнали правду - и что карфагеняне заняли римский лагерь, и что к ним примкнули все галлы, и что римские войска или, вернее, их остатки укрылись в городах, и что продовольствие им доставляется от моря по реке Паду: это был единственный путь, который Ганнибал не мог контролировать.
Все это посеяло в Риме страшную панику. Со дня на день ожидали приближения войск Ганнибала к самому Риму и не видели ни надежды на спасение, ни возможности получить помощь извне или эффективно сопротивляться.
Однако Рим не являлся первостепенной целью Ганнибала. Перезимовав в долине реки Паду, карфагеняне и галлы предприняли наступление в Центральную Италию. Здесь, весной 217 года до н.э. Ганнибал совершил первый в истории обходной маневр.
Совершив переход через занесенные снегом Апеннинские перевалы севернее Генуи, он прошел на юг вдоль морского побережья и за четыре дня форсировал топкие болота в пойме реки Арн (Арно), считавшейся непроходимой во время весеннего паводка.
При переходе карфагенскую армию застигла буря, заставившая воинов остановиться; сильнейший ветер, дождь и град, а потом и мороз опустошили ряды карфагенян; погибло много лошадей и семь слонов из тех, что еще оставались у Ганнибала после Треббии.
«Как Сципион победил Ганнибала»
Сам Ганнибал ехал на единственном оставшемся у него слоне. Внезапно из-за сырости, ядовитых болотных испарений, бессонницы у него воспалились глаза, и, поскольку полководец не имел ни времени, ни возможности лечиться, позже он потерял один глаз.
Спустившись с Апеннин, карфагеняне и галлы неожиданно для противника оказались между римскими армиями, блокировавшими главные дороги на Рим, и самим Вечным Городом. Ганнибал двинулся к Плаценции, где вскоре произошло сражение - сначала с явным перевесом в пользу римлян, которые, обратив карфагенян в бегство, преследовали их до самого лагеря. Однако Ганнибал, введя в бой дополнительные силы, заставил римлян отступить. В итоге битва при Плаценции закончилась вничью. И римляне, и карфагеняне были вынуждены отступить: первые, как говорит историк Тит Ливий, в Лукку, а вторые - в Лигурию. Там лигуры выдали Ганнибалу двух римских квесторов, Гая Фульвия и Луция Лукреция, двух военных трибунов и пятерых лиц из всаднического сословия, в большинстве сыновей сенаторов. Тем самым местные племена продемонстрировали свое желание установить с Ганнибалом союзнические отношения и принять участие в его борьбе против Рима.
Две главные дороги, ведущие в Центральную Италию и на Рим, которые обошел Ганнибал, были блокированы войсками консулов Гая Фламиния и Гнея Сервилия.
После обычной разведки Ганнибал установил, что его основная и не очень трудная задача заключается теперь в том, чтобы спровоцировать Фламиния на битву, в которой войска Сервилия не принимали бы участия. Фламинию нужна была победа и для того, чтобы еще больше укрепить свое положение, окончательно дискредитировать и отстранить от власти в Риме враждебные аристократические группировки. Поэтому Фламиний пошел бы в бой даже в том случае, если бы Ганнибал вообще бездействовал.
Но Ганнибал опередил. Местность у Арретии (Ареццо), где стояли войска Фламиния, он не счел удобной для боя и, оставив лагерь противника слева, двинулся к Фэсулам, а потом пошел, не встречая сопротивления, уже по направлению к Риму, разоряя и уничтожая мирное население, сжигая дома и хозяйственные постройки. Фламиний бросился следом. Увидав, что римские войска приближаются, Ганнибал, избрав для сражения гористый район неподалеку от горы Картоны, возле Тразименского озера, велел своим солдатам изготовиться к бою.
В апреле 217 года до н.э. Ганнибал напал из засады на армию Фламиния, проявившего большую неосторожность. Оказавшиеся в узком шестикилометровом проходе между горами и озером римляне попали в западню. Около 30 000 солдат вместе с Фламинием сложили головы, остальные бежали в горы.
После этого Ганнибал выдвинул новую цель - перейти в южную, полугреческую Италию. В первую Пуническую войну итальянские греки поддерживали Рим, ибо господствующий на морях Карфаген являлся опасным конкурентом их торговли. Но теперь, с падением морского господства Карфагена, соперничества не было. Ганнибал мог рассчитывать на помощь этих богатых, но ненадежных союзников Рима. Однако и этих сил было мало.
Он все еще не спешил нападать на Рим, поскольку осознавал, что незавоеванная Италия представляла огромную опасность. Тем временем Квинт Фабий, ставший диктатором, избрал тактику уклонения от больших сражений, изматывая карфагенян неожиданными нападениями. Но римские плебеи, неохотно пошедшие на эту тяжелую войну, смотрели на затяжку ее, как на явление разорительное для бедного люда, создалась целая демагогическая агитация против осторожной стратегии Фабия, прозванного Кунктатором (Медлителем). В итоге презиравший такое поведение нетерпеливый магистр конницы Мунций Руф получил от сената статус командира, равного диктатору, и решил дать противнику сражение при Геронии. И только чудо - своевременная помощь Фабия - спасла честолюбивого Руфа от разгрома.
Пока велись боевые действия в Испании, где братья Сципионы, один из которых был отцом будущего Сципиона Африканского, потеснили карфагенян и их союзников, Рим, благодаря выигранному Фабием времени, все же собрал большую 86-тысячную армию, назначив ее командирами Эмилия Павла и Теренция Варрона.
Но Ганнибал так и не сделал даже попытки перейти от угрозы Риму к его атаке. Он пошел иным путем. Дело в том, что в то время только одна треть Италии представляла собой полноправную территорию римской республики, две трети представляли подчиненные, еще не забывшие своей былой самостоятельности. Именно к ним и обратился Ганнибал, подчеркивая, что он явился в Италию не для завоевания, а для освобождения народов.
Пленных италиков Ганнибал отпускал на родину, чтобы они могли разносить вести о его могуществе и благородстве, а пленных римлян продавал в рабство тысячами.
В конце июля 216 года до н.э. Ганнибал быстрым маршем провел 50 000 своих солдат в Канны и захватил там римские склады с провиантом, бросив вызов армии римлян, стоявшей у реки Ауфид (Офанто).
2 августа, в день, когда командование у римлян перешло к Теренцию Варрону, Ганнибал, несмотря на превосходство врага, был уверен в победе. Но ординарной победы Ганнибалу было недостаточно - ему нужно было полное уничтожение римской армии, и эту цель он отчетливо поставил перед собой.
Он вывел на поле сражения свою армию в шести колоннах. Две средних, общим числом 20 000, образовывались более слабой иберийской и галльской пехотой, которым суждено было выдерживать основной натиск римлян. Чтобы морально поддержать этих воинов, Ганнибал со своим братом и штабом расположился за ними. Их окружали две колонны по 6000 африканских испытанных ветеранов. Наконец, фланговые колонны были чисто кавалерийские: на левом фланге - тяжеловооруженная конница - "кирасиры" Гасдрубала, на правом - легкая, преимущественно нумидийская конница. Всего 10 000 всадников. Равное с римлянами число легковооруженных всадников маскировало фронт Ганнибала. Боевое расположение получалось в виде подковы.
Римляне - 55 000 гоплитов, 8000 легковооруженных, 6000 всадников, а также 10-тысячный гарнизон, оставленный в лагере, - были построены в особенно глубокую фалангу (манипулы - 10 человек по фронту, 12 в глубину), в общем не менее 34 шеренг. Такая глубина вызывалась стремлением развить максимальный натиск и не слишком затруднять наступление непомерной длиной фронта пехоты, которая растянулась на довольно большое расстояние. Конницу распределили по флангам.
Само поле сражения, избранное Варроном на северном берегу Ауфида, представляло широкую равнину, ограниченную на юге рекой, на севере - густым кустарником, защищавшими фланги римлян от охватов неприятельской конницей.
Когда начался бой, Гасдрубал с "кирасирами" опрокинул римских всадников и выслал отряд на помощь нумидийцам, которые вели бой с римскими всадниками левого крыла. Главная же масса конницы Гасдрубала набросилась на тыл римской фаланги и сумела потеснить ее.
На фронте римляне решительно атаковали галлов и испанцев, нанесли им большие потери и заставили карфагенский центр попятиться. Но присутствие здесь Ганнибала удержало галлов от разрыва фронта и бегства. В решительную минуту, под влиянием удара с тыла, римская фаланга остановилась.
Остановка для фаланги означала ее гибель. С флангов ударили африканцы, на римлян посыпались дротики и стрелы. Только крайние шеренги окруженной толпы римских легионеров могли действовать оружием - задние были способны при атаке увеличить натиск, но при остановке фаланги представляли только мишени для летящих камней, дротиков и стрел. Почуяв победу, карфагенские наемники стали теснить повсюду римлян, которым все труднее было действовать оружием. Положение последних становилось безысходным.
После долгого побоища было убито 48 000 римлян, среди которых оказались 25 высших командиров и консул Эмилий Павел. 6000 римлян оказались в плену. Пробились немногие: из остатков 16 легионов римлянам позже удалось сформировать только 2 легиона. Сам Варрон затерялся где-то среди беглецов.
Это весьма приближенные цифры, поскольку о потерях в битве при Каннах существуют весьма разноречивые данные. Тит Ливии утверждает, что погибло 48 200 римлян и их союзников, а 19 500 (!) были взяты в плен. Полибий считает, что погибло около 70 000 (!) римлян, а спастись сумели лишь 3 тысячи. Евтропий утверждает, что в римском войске погибло 60 000 пехотинцев, 3, 5 тысячи кавалеристов и 350 сенаторов и других знатных людей. Орозий говорит о 44 тысячах убитых, а Флор - о 60 тысячах. Плутарх называет цифру в 50 000 погибших. По его сведениям, 4 тысячи римлян попали в плен в ходе сражения, а еще 10 000 были взяты позднее в обоих лагерях. Потери же карфагенян, по данным Ливия, составили 8 тысяч убитых, а по данным Полибия - 5700. У римлян погибли консул Эмилий Павел, 21 военный трибун и 80 сенаторов.
Однако цифры, относящиеся к римским потерям, и описание хода сражения римскими историками не заслуживают доверия. Да и вопрос об источниках, откуда римские историки почерпнули сведения о битве при Каннах, равно как и о многих других битвах, остается открытым. Ясно, что уцелевшие после сражения легионеры и даже центурионы и трибуны не в состоянии были бы дать более или менее полную картину сражения.
Относительной полнотой информации мог владеть только уцелевший консул Теренций Варрон или кто-то из близких к нему старших офицеров. Однако, если судить по сообщениям тех же Плутарха, Тита Ливия и Аппиана, римские военачальники уже в середине битвы утратили управление войсками и не знали точно, что происходит. Очевидно, истинную картину Канн мог бы дать Ганнибал или кто-то из его ближайших соратников, но они, насколько известно, мемуаров не оставили, а если и оставили, то в исторической традиции они не отразились.
Неразгаданной загадкой остается, почему римская пехота, успешно теснившая галлов, даже будучи окруженной, не смогла, как в битве при Треббии, прорвать ослабевший неприятельский фронт, якобы умышленно сделанный Ганнибалом в центре значительно тоньше, чем на флангах, и спастись? Тит Ливий утверждает: "...После продолжительных и многократных усилий римляне своим плотным строем, представлявшим косую линию, сломили выдававшуюся из остального строя неприятельскую фалангу, которая была редка, а потому весьма слаба. Затем, когда пораженные враги в страхе попятились назад, римляне стали наступать на них и, двигаясь через толпу беглецов, потерявших от ужаса голову, разом проникли сперва в середину строя и наконец, не встречая никакого сопротивления, добрались до вспомогательных отрядов африканцев, которые по отступлении обоих флангов остались в центре, значительно выдававшемся и занятом прежде галлами и испанцами. Когда воины, составлявшие этот выступ, были обращены в бегство, и таким образом линия фронта сперва выпрямилась, а затем, вследствие дальнейшего отступления, образовала в середине еще изгиб, то африканцы уже выдвинулись вперед по бокам и окружили флангами римлян, которые неосмотрительно неслись в центр врагов. Вытягивая фланги далее, карфагеняне скоро заперли врагов и с тыла. С этого момента римляне, окончив бесполезно одно сражение и оставив галлов и испанцев, задние ряды которых они сильно били, начинают новую битву с африканцами, неравную не только потому, что окруженные сражались с окружающими, но также и потому, что уставшие боролись с врагом, силы которого были свежи и бодры..."
Римский историк никак не объясняет, почему вдруг римляне перестали преследовать уже обращенных в бегство галлов и иберов. Ведь передние ряды их пехоты, преследующие карфагенский центр, все равно не могли принять участия в схватке с зашедшими с флангов африканцами. Непонятно также, почему не смогла избежать гибели римская и союзная пехота, которой ничего не стоило уйти от тяжеловооруженных неприятельских гоплитов.
Даже если взять наименьшую из приводимых в источниках цифру карфагенских потерь при Каннах - около 6000 убитых, то этому числу должно соответствовать никак не меньше 10 000 раненых. В таком случае к концу сражения Ганнибал должен был иметь в строю не более 34 000 воинов. Каждый из них за время сражения должен был уничтожить как минимум одного неприятельского воина. И это при том, что реально в рукопашной схватке участвовало лишь меньшинство армии - только бойцы передовых шеренг...
Но одно известно точно: Ганнибал, располагая вдвое слабейшей пехотой, впервые в истории военного искусства решился на маневр охвата обоих неприятельских флангов - на окружение врага. Канны представляют собой бессмертный пример и риска: слабому карфагенскому центру приходилось выдерживать всю тяжесть боя до выхода конницы в тыл и удара на фланги.
Сражение при Каннах стало пиком военной карьеры Ганнибала и одновременно последней его крупной победой, которая уже в древности считалась непревзойденным образцом военного искусства.
Однако то, на что надеялся Ганнибал, не произошло. На юге Италии союзники Рима остались ему верны, благодаря чему Рим выстоял. Колеблющихся склонило в сторону Рима и то, что в первом сражении при Ноле Марк Клавдий Марцелл с двумя легионами героически сумел отразить атаки Ганнибала.
После полного разгрома неприятельской армии под Каннами у Ганнибала была неплохая возможность пойти на Рим, но он ей не воспользовался. Или просто не рискнул, поскольку к тому времени не сформировал достаточной осадной базы, которую планировал создать на юге. Кроме того, Ганнибал отлично понимал, что население города в несколько сотен тысяч человек могло выставить новую армию, как за счет тех, кто спасся после Канн, так и посредством призыва в армию всех, кто мог носить оружие. Осада неизбежно затянулась бы на несколько месяцев, если не на несколько лет. Армию Ганнибала требовалось все это время снабжать.
«Как Сципион победил Ганнибала»
Базой снабжения могла быть только Италия, поскольку на поступление значительных запасов из Карфагена надеяться особо не приходилось - в карфагенском сенате доминировал старый враг отца Ганнибала. Для создания прочной базы снабжения на Апеннинском полуострове требовалось разместить пунийские гарнизоны в ряде городов и привлечь на свою сторону союзников из числа недавно покоренных римлянами италийских племен. Только после этого можно было с какими-то шансами на успех подступать к стенам Рима. Кроме того, Ганнибал знал, что после поражения при Каннах римляне призвали в армию всех способных носить оружие, начиная с 17-летнего возраста, сформировав четыре легиона. Государство выкупило 8000 рабов, которые составили еще два легиона. В силу всех этих обстоятельств Ганнибал пока не решился идти на Рим.
Когда карфагенская армия двинулась на юг, многие самнитские племена перешли на сторону Ганнибала. Его поддержал крупнейший город Капуя, но на юге Италии, в области Великой Греции, Неаполь, Кумы и Нола сохранили верность Риму.
Ганнибал заключил союз с македонским царем Филиппом V, а в Сицилии на сторону Карфагена перешли Сиракузы. Но это не помогло: против Филиппа V на Балканах была составлена коалиция из Этолийского союза, ряда греческих городов и пергамского царя Аттала I. Несмотря на то, что македоняне эту войну в конце концов выиграли, непосредственно в Италии помочь Ганнибалу Филипп не смог.
В 215 году до н.э. сложилась парадоксальная ситуация: захватив большое количество городов и крепостей, Ганнибал не добился реальной победы. Рим располагал около 140 000 воинов, включая подразделения в Испании, Галлии, Сицилии; около 80 000 из них было сконцентрировано против сорока или пятидесяти тысяч воинов Ганнибала. Следуя новой тактике, провозглашенной сенатом, римляне избегали открытых столкновений. Марцелл сумел вновь отразить наступление войск Ганнибала во второй битве при Ноле.
В следующем году, проведя против Марцелла ничего не решавшую, третью битву при Ноле, Ганнибал направился в Апулию, чтобы захватить портовый город Тарент и почти весь год посвятил операциям против Тарента, в то время как его брат Ганнон потерпел поражение при Беневенте от Тиберия Гракха. Вся пехота Ганнона была уничтожена, а сам он спасся с небольшим отрядом кавалерии. Позже он сумеет все же одолеть Гракха в Бруттии.
Тем временем Сиракузы, объявившие себя сторонниками Карфагена, сражались с войсками Марцелла, отправленными в Сицилию. После изнурительной осады Марцеллу все же удастся покорить Сиракузы.
Были еще сражения Гасдрубала в Испании против двух братьев Сципионов, в результате которых оба погибли, после чего Испания к югу от Эбро снова стала владением Карфагена.
А городу Капуя, который присоединился к карфагенянам и в помощь которому он выслал Ганнона, Ганнибал так и не смог помочь. Поход Ганнона закончился неудачей - 6000 карфагенян пали в битве, но не смогли снять осаду. В начале зимы 211 года до н.э. 60-тысячная римская армия под командованием Фульвия и Клавдия подверглась одновременному нападению городского гарнизона и основных сил Ганнибала. Операция также не принесла успеха - из-за нерасторопности осажденных спасти город не удалось. Тогда Ганнибал решил отвлечь противника и объявил о походе на Рим, чем вызвал у римлян вошедший в историю возглас ужаса: "Ганнибал у ворот!" Совершив свой обманный маневр и вернувшись к Капуе, Ганнибал к своему горю застал его капитулировавшим.
Настойчивые просьбы Ганнибала прислать из Карфагена подкрепление так и остались без ответа. Теперь он мог рассчитывать только на собственные силы, которые с каждым боевым столкновением с римлянами неумолимо уменьшались.
Тем временем на политической и военной арене римской истории появилась новая фигура - Публий Корнелий Сципион, сын одного из тех Сципионов, что погибли в Испании. Римский сенат в 210 году до н.э. послал двадцатипятилетнего юношу принять командование войсками в Испании, где Сципион довольно быстро восстановил римскую власть к северу от Эбро. Затем, в 209 году до н.э. маршем с армией в 27 500 человек добрался до Нового Карфагена (Картахена), и неожиданным приступом быстро взял город, блокированный с моря римским флотом.
Хваткий, обладающий незаурядными способностями молодой человек сумел постичь тайну тактического превосходства карфагенян и отныне стремился расчленить римский боевой порядок, сделать отдельные части его способными к самостоятельному маневру. Он объединил манипулы в когорты - своего рода батальон, способный к самостоятельному маневрированию; создал вторую линию боевого порядка; а его переход от фаланги к построению в несколько линий представлял тактическую эволюцию на пути к созданию боевого порядка с независимым общим резервом.
«Как Сципион победил Ганнибала»
Но все это было возможным лишь при условии утраты легионом многих устаревших качеств республиканской милиции.
Раньше, оставаясь десятки лет в строю, римский милиционер перерождался в профессионального солдата, утрачивал свои гражданские чувства, свое преклонение перед законом, стремился к добыче. Даже у него на родине начинали поступать жалобы от обижаемого им гражданского населения. И по мере того, как авторитет закона тускнел, у римского солдата нарождался другой авторитет - авторитет его вождя. В таких условиях римский сенат должен был либо оставаться при старых формах командования и образования вооруженной силы, и в таком случае отказаться от окончательной победы над Карфагеном и завоевания всего мира, либо принести в жертву идее победы конституционные гарантии и организовать вооруженную силу, исключительно руководствуясь требованиями военного дела.
И сенат встал на второй путь. Там поняли, что немыслимо противопоставлять Ганнибалу консулов - детей в полководческом искусстве. Сначала Рим начал избирать на должности консулов одних и тех же известных осторожностью и военными знаниями лиц, не обращая внимание на ограниченное конституцией время их правления. Затем Рим шагнул дальше и дал военачальникам, слишком молодым, чтобы быть избранными консулами, консульские права. Когда Сципион с римской армией высадился в Африке, консульские полномочия были утверждены за ним не на год, а бессрочно - пока это будет требоваться военной обстановкой. Именно такая политика позволила Риму победить Карфаген, а потом завоевать Македонию и Сирию и, таким образом, создать остов всемирного государства. Но это будет позже.
А пока римляне под руководством Фабия Кунктатора, ставшего консулом в пятый раз (!), благодаря предательству итальянских союзников Ганнибала, вошли в Тарент. Несмотря на эту значимую потерю, Ганнибал был в состоянии продолжать войну и держать в безвыходном положении значительно более многочисленные и более действенные к тому моменту армии римлян. В 208 году до н.э. он разбил Марцелла под Аскулумом. А вскоре Марцелл попал в засаду и погиб.
Тем временем Сципион в Испании после различных маневров и нескольких стычек разбил Гасдрубала в битве при Бекуле, хотя и не нанес карфагенянам большого урона. А сам Гасдрубал по приказу Ганнибала отправился в Галлию, оставив Испанию Сципиону.
О перемещении войск Гасдрубала стало известно римскому консулу Клавдию Нерону. В 207 году римляне устроили противнику засаду у реки Метавр и разбили его. Гасдрубал, поняв, что все потеряно, намеренно ворвался в римскую когорту, чтобы погибнуть.
В доказательство своей победы римляне прислали Ганнибалу отрубленную голову брата. Однако тот и не думал покидать Италию, продолжая с большим упорством вести боевые действия. Тем временем тактика Рима, направленная на затягивание войны и истощение сил карфагенской армии на итальянской земле, стала давать свои результаты. Оторванность от тыловых баз поставила войска Ганнибала в крайне затруднительное положение.
Последнюю попытку помочь армии Ганнибала предпринял его брат Магон. В 205 году до н.э. он переправился из Испании на Балеарские острова, а потом - на лигурийское побережье Италии с 12 тысячами пехотинцев и 2 тысячами всадников. Однако римляне его блокировали, и, несмотря на поддержку лигурийцев и галлов, помочь Ганнибалу Магон не смог.
Тем временем Сципион с армией, воспитанной уже в духе линейной тактики, одержавшей успехи на Пиренейском полуострове, еще повысил занятиями и маневрами боевую подготовку своих войск и высадился в 205 году на африканском берегу близ Карфагена. Осадить Карфаген Сципион был не в силах, но ему удалось вмешаться в нумидийские дела, взять в плен шейха, являвшегося опорой карфагенского влияния, и создать перевес его противнику Массиниссе, который неожиданно взялся помогать Риму.
Осенью 203 года до н.э. Ганнибал с остатками своей армии срочно был отозван из Италии на защиту Карфагена. В Африку Ганнибал прибыл с пехотинцами, но почти без конницы. Вернувшись на родину после 16-летнего отсутствия, он приступил к переустройству своей армии, на что потребовалось до девяти месяцев. Армия формировалась, дабы избежать вмешательства гражданской власти, не в самом Карфагене, а в небольшом приморском городке Хадруметуме.
Наконец летом 202 года до н.э. Ганнибал начал боевые действия против римлян. Последние не имели еще в своем распоряжении ни одного порта и базировались на полуострове Утика. Массинисса с обещанными 10 тысячами воинов еще не присоединился к армии Сципиона, располагавшей для операций в поле примерно 25 000 бойцов.
Римская армия находилась в долине реки Баградас, когда Сципион был уведомлен, что Ганнибал с 35-тысячным войском движется как раз между ним и тем районом к западу, откуда ожидались нумидийцы.
Любой другой военачальник на месте Сципиона отошел бы на полуостров Утика, где была укрепленная база, после чего наверняка был бы заблокирован Ганнибалом и потерял бы влияние на нумидийцев. Но Сципион пошел на риск: он бросил свои сообщения с морем, быстрым фланговым маршем на запад сам пошел на воссоединение с Массиниссой и, получив от него подкрепление в 6000 всадников и 4000 пехотинцев, двинулся навстречу Ганнибалу. Столкновение произошло 19 октября 202 года до н.э. при Нарагаре, однако в истории оно известно как битва при Заме.
Это сражение двух 35-тысячных армий представляет собой очень интересный пример первого в истории применения римлянами линейной тактики.
Ганнибал еще не успел создать конницы, и здесь римляне превосходили его троекратно. Пехотинцев было больше у Ганнибала. А кроме того, Ганнибал располагал несколькими десятками слонов.
Ганнибал распределил свою конницу равномерно по флангам и дал ей указание - не вступая в упорный бой, бежать перед римской и нумидийской конницей, чтобы увести врага во время преследования подальше от поля сражения. Слоны маскировали боевой порядок пехоты и давали Ганнибалу выигрыш во времени - не втягивать в серьезный бой пехотинцев до тех пор, пока не выяснится, удалась ли хитрость с неприятельской конницей.
Пехоту карфагенский стратег построил в две линии: первая - карфагенская милиция, вторая - опытные ветераны, вернувшиеся из Италии, вместе с самим Ганнибалом. Если бы не удалось отвлечь римскую конницу с поля сражения, обе линии под прикрытием слонов могли бы отступить в укрепленный лагерь, не втягиваясь в решительный бой.
Поначалу хитрость Ганнибала удалась. Римская конница, преследуя карфагенскую, скрылась с поля сражения. Тогда выступили карфагенские пехотинцы. Жестокая рукопашная схватка была начата первой линией, а вторая линия, разделившись на две части, вышла из-за флангов первой для решительного двойного охвата римской пехоты. Но проницательный Сципион, имевший уже и у себя вторую линию, на этот маневр неожиданно ответил контрманевром - части второй линии римлян вышли из-за флангов первой и быстро вступили в бой с противником, собиравшимся окружить римлян. Бой довольно долго хранил характер лобового столкновения на все ширящемся фронте. Некоторое преимущество было достигнуто яростно сражавшейся карфагенской пехотой, однако бой сильно затянулся. Части римской конницы стали возвращаться на поле сражения, и карфагенянам пришлось отступать в очень трудных условиях.
Налицо был факт: учитель - Ганнибал - нашел достойного ученика в Сципионе.
Более того, римляне научились бороться с боевыми слонами противника - они обратили их в бегство, и те внесли большое замешательство в ряды африканской пехоты.
В итоге Ганнибал проиграл. Армия Карфагена потеряла 10 000 человек, в то время как победители - полторы тысячи. Именно с этого триумфального для него момента римский полководец получил прозвище Сципион Африканский.
А война, державшаяся только на непобедимости Ганнибала, с его поражением была закончена в кратчайший срок. Главным следствием сражения при Заме явилась утрата Карфагеном веры в возможность успешной борьбы с Римом, в самостоятельное будущее.
В 201 году Римская республика и Карфаген заключили крайне тяжелый для побежденных мир, хотя Ганнибал настаивал на продолжении войны. Вторая Пуническая война закончилась полным военным поражением Карфагена: он выдал Риму весь свой флот и обязывался в течени
18+, 2015, сайт, «Seventh Ocean Team». Координатор команды:
Осуществляем безвозмездную публикацию на сайте.
Публикации на сайте, являются собственностью их соответствующих владельцев и авторов.
Когда Сципион переправился из Сицилии в Африку, Ганнибал еще не был побежден и стоял с небольшим войском в Нижней Италии. Можно было бы спросить, почему Сципион не напал сперва на Ганнибала здесь же, где он легко мог получить большой перевес над противником и положить конец войне? Ответ на вопрос будет такой: в этом случае Ганнибал сумел бы избежать решительного сражения с превосходными силами неприятеля и в конце концов увел бы свое войско в Африку. А если бы он прибыл туда раньше Сципиона, то последнему было бы очень трудно укрепиться в Африке и вступить в союз с нумидийцами .
Правильнее будет, пожалуй, поставить обратный вопрос: почему Ганнибал раньше не очистил добровольно Италию, где он не мог больше надеяться на какие-либо положительные достижения? Ответ будет такой: Ганнибал стремился не к победе над Римом, а только к завоеванию мира на приемлемых условиях, и считал, что римляне за очищение Италии как-никак заплатят приличную цену. Даже когда
Сципион высадился в Африке, Ганнибал не сразу последовал за ним. Он знал, что римляне не смогут достичь особенно крупных успехов и во всяком случае не нанесут удара самому городу Карфагену, укрепления которого имели втрое больший периметр, нежели тогдашний Рим (26 905 м), а если его землякам удастся и без него справиться со Сципионом, в то время как римляне со своей стороны не сумеют вытеснить пунийцев из Италии, то силы окажутся до некоторой степени в равновесии, и на такой основе можно будет заключить мир.
Только когда Сципион уже два года пробыл в Африке и благодаря своей предприимчивости и удаче достиг неожиданно крупных успехов, а именно - взял в плен Сифакса и нашел сильного союзника в Масиниссе, Ганнибал оставил, наконец Италию и с остатками своего войска явился в Африку для последней борьбы. Его прибытие дало карфагенянам мужество отвергнуть уже заключенный мир и даже нарушить перемирие, так что теперь все зависело от того, на чьей стороне окажется перевес военных сил. Кроме ветеранов Ганнибала, в Африку прибыли еще отряды его брата Магона, балеарские, лигурийские и кельтские; приступили к вербовке среди африканских племен, и даже карфагенские граждане сами взялись за оружие.
Не удавалось только перетянуть на свою сторону большинство нумидийских племен - и как раз тех, чьи кочевья лежали ближе к Карфагену: Масинисса призвал их к оружию на помощь римлянам.
Обе стороны напряженно готовились к борьбе. С мудрым расчетом Ганнибал обосновал свой штаб не в самом Карфагене, а в небольшом приморском городке, Гадрумете, в 5-6 переходах к югу от Карфагена. Здесь он лучше оберегал своих ветеранов от развращающего соприкосновения со столицей; здесь он крепче мог держать в руках формируемые новые отряды; отсюда он мог напасть на Сципиона с тыла, если бы тот двинулся на самый Карфаген, а сам был прикрыт Карфагеном с фланга в случае, если бы римляне хотели напасть на него до окончания его приготовлений. Прошло, кажется, три четверти года , прежде чем Ганнибал двинулся на римлян, располагая все еще лишь очень слабой конницей.
У него были к тому серьезные основания. Сципион еще не соединился с Масиниссой; значит, если бы удалось настичь его до этого соединения или же встать между союзниками и держать их врозь, то пунийцам была бы обеспечена победа. Сципион до сих пор не держал в своих руках никакой гавани и только имел опорным пунктом укрепленный лагерь (castra Corneliana), расположенный на полуострове близ Утики, которую он безуспешно пытался взять приступом. Отсюда он двинулся в глубь страны и сделал несколько переходов плодородной долиной Баграда (Меджерды), разоряя и опустошая страну.
Тут до него дошло известие, что Ганнибал выступил против него из своего сборного пункта, Гадрумета, и стал лагерем у Замы - более западного из двух городов, носивших это имя.
Положение Сципиона было критическое. Если он останется, выжидая в долине Баграда, и Ганнибал нападет на него здесь до прибытия нумидийских подкреплений, то поражение будет неминуемо.
Если он вернется в свой приморский лагерь, то будет заперт там Ганнибалом, решительно отрезан от Масиниссы и окажется в полной зависимости от противника безо всякой надежды повернуть судьбу иначе. Его экспедиция потерпит крушение, - и хорошо еще, если удастся без больших потерь переправить войско обратно в Сицилию.
К этому-то моменту предание приурочило пресловутые личные переговоры между Ганнибалом и Сципионом, в которых карфагенянин выступает как просящая мира сторона. Не подлежит сомнению, что эта встреча двух полководцев, как устанавливает Конрад Леман, порождена фантазией Энния. В то мгновение Ганнибал меньше всего думал о том, чтобы запрашивать у римлян мира, а Сципион был очень далек от безусловной уверенности в победе.
По преданию, в его лагере были схвачены три шпиона, но он не наказал их, а в гордом сознании превосходства своих сил велел показать им все и отпустить к Ганнибалу. Этот рассказ почти дословно заимствован Эннием у Геродота из его "Истории Персидских войн" , от Энния он перешел в римское предание, а затем через Полибия был принят на текущий счет историографии. Мы видим, как осторожно следует нам относиться к сообщениям наших источников. Свои суждения мы стараемся выводить больше из общего положения вещей, чем из этих свободных сплетений фантазии. Ни Сципион, ни Ганнибал нисколько не проигрывают от такого критического подхода к ним. Здесь повторяется то же самое, что мы уже наблюдали при изучении Персидских войн: при правильном освещении героизм греков, нисколько не убавился, когда мы так сильно снизили численность персидского войска. Картину, написанную легендой и поэзией, отнюдь не следует признавать фальшивой из-за того, что она написана не теми красками, какими пишется история. Они говорят только на другом языке, и весь вопрос лишь в том, чтобы правильно перевести этот язык на язык истории.
Сципион сумел принять великое решение, которое ставит его в ряды величайших полководцев мировой истории и сообщает внутреннюю правдивость всем поэтическим образам, изобретенным Эннием в его хвалу: это решение заключалось в том, что он возложил все надежды на отвагу, сам отрезал себе возможность отступления, отказался от сообщения с морем, от последней возможности спасения в случае неудачи, и, поняв, что ждать Масиниссу опасно, пошел ему навстречу в глубь страны. Он взял в сторону и ушел от Ганнибала. Близ города Нараггары, на границе нынешнего Туниса и Алжира, он соединился с войсками Масиниссы и стал ожидать здесь прибытия Ганнибала, которому не оставалось ничего другого, как принять решительное сражение.
Мы видели, как до последнего мгновения колебалась в этом сражение стрелка весов. Но если мы хотим постичь во всей полноте, сколько нужна было душевной силы для того, чтобы дать приказ к выступлению на Нараггару, а также и для проведения самого сражения с невозмутимым спокойствием, то мы должны взвесить оба этих момента в их взаимной связи: сражение рассматривать в связи со всей стратегической обстановкой, а смелость стратегического шага мерить по той остроте, с какой разыгрывалось сражение.
Отчаянная смелость решения Сципиона весьма примечательным образом отразилась в том неверном названии, с которым традиция связывает сражение вплоть до наших дней, - Зама. Даже после победы Сципион не отважился в своем сообщении в Рим дать свою стратегическую конъюнктуру, показать во всей полноте, как совершен был этот марш в глубь страны, прочь от морских берегов; он не указывает самого места сражения, упомянув лишь название главной ставки Ганнибала при его последнем переходе; этим названием стало обозначаться самое сражение, и это настолько затемнило всю стратегическую картину, что историки могли колебаться в выборе между Западной и Восточной Замой. Марш Сципиона можно сравнить с движением Силезской армии от Мульды через Заалу в октябре 1813 г. или с отступлением от Линьи на Вавр в 1815 г.; обе эти операции были стратегической победой над Наполеоном. А если Сципион, вместо того чтобы хвалиться неслыханной смелостью своего решения, предпочитает скрыть и замаскировать опасность, которой он подвергался на пути к победе, то это нам напоминает случай с Мольтке, когда тот, опасаясь коршунов критики, обозначил свой гениальнейший и смелейший стратегический шаг - вступление в Богемию раздвоенной армией - как "применение к неблагоприятным условиям обстановки".
Даже после нараггарской победы Сципион со своими незначительными силами не мог думать об осаде и взятии Карфагена. И морально, и экономически Рим был настолько истощен длительной войной, что не мог и не хотел отпускать на нее новые средства; а между тем группировки греко-македонских государств складывались в такие отношения, что перед Римом вставал насущный вопрос о вмешательстве и о новой войне. Как перед отъездом Сципиона в Африку римские политики не одобряли экспедиции и предсказывали неудачу, так и после победы они снова подняли голоса; но только теперь они тянули в обратную сторону и требовали продолжения борьбы до полной победы над противником, вплоть до разрушения Карфагена. Однако, победитель при Нараггаре показал, что умел правильно учесть не только свою силу, но и ее ограниченность. Как часто ставили ему в вину, что он поторопился заключить мир, не желая уступать преемнику славу окончательной победы. Этот упрек, притязая на убийственную остроту, показывал только зависть критиков, и в наши дни его не следовало бы повторять. Много протекло бы времени, пока преемник Сципиона в борьбе с Ганнибалом и неприступными стенами Карфагена унаследовал бы эту славу. Сципион лучше понимал выгоды своего родного города и принял мир, предложенный теперь по настоянию Ганнибала. Условия этого мира по существу не очень расходились с теми, которые сам Сципион год тому назад, до прибытия Ганнибала, ставил пунийцам и которые римский народ находил в то время: вполне приемлемыми. Таким образом, значение сражения при Нараггаре заключалось не столько в его положительной стороне - в самой победе, одержанной здесь Римом; оно было скорее отрицательного порядка; Карфаген был сломлен в своем последнем взлете, и граждане его утратили надежду на будущее. Самым главным из новых условий, прибавленных к мирному договору, было то, что Карфаген не имел права вести какую бы то ни было войну без согласия Рима, а, следовательно, признал его полный суверенитет.
Конечно, при заключении мира трудно было бы сказать с уверенностью, останется ли это условие мертвой буквой или оно действительно положит конец самостоятельной карфагенской политике. Покорность побежденного города зависела в будущем от международных отношений, от македонской и сирийской политики, от внутреннего развития Карфагена и Рима. Дальнейшее показало, что поражение при Нараггаре окончательно сломило силу Карфагена.
Шесть лет спустя, в 195 г., когда римляне в короткий срок без участия Карфагена покорили также и Македонию, карфагеняне по требованию римлян изгнали Ганнибала из родного города, и только это событие сообщило мирному договору истинное значение.
Двух великих полководцев знает мировая история - Ганнибала и Наполеона, чью славу нисколько не умалило их конечное поражение. Перед их величием история всегда испытывала искушение судить их победителей строже, чем их самих, - чтобы отнюдь не создалось впечатления, будто победитель выше побежденного. Сколько бы ни превозносили Сципиона римляне или Веллингтона - англичане, однако, во всех случаях, когда не была замешана национальная гордость, о них высказываются очень сдержанно, а о Веллингтоне даже с некоторым пренебрежением; меньше же всех получил признание тот, кто больше всех имеет право называться победителем Наполеона в стратегии, - генерал Гнейзенау. Здесь вообще трудно было говорить о сравнении с Наполеоном, так как прусским полководцем был не Гнейзенау, а Блюхер, - а уж Блюхера ставить как стратега наряду с Наполеоном и вовсе никто не помышлял.
Пусть история даст это удовлетворение побежденным, поскольку их противники получили щедрую награду в самой победе. Мы, однако, в нашем специальном исследовании должны судить более осторожно. О полководцах нового времени речь будет позже, о Сципионе же прямо следует сказать, что он, как показало уже все наше изложение, с полным правом может притязать на место хотя, конечно, и не выше Ганнибала, но все, же рядом с ним. Трезвый Рим, с его строгими, авторитарными формами государственности, не позволяет личности так самостоятельно выдвигаться, как мы это видели в Греции. Общая черта - дисциплина - настолько преобладает над всем личным, что мы почти боимся говорить о гении, который всегда должен обладать чрезвычайно сильной индивидуальностью. Но, может быть, все же не следует скупиться на это слово, когда речь идет о человеке, который дал римскому войску новые формы тактики, отважился на экспедицию в Африку и на выступление из Баградской долины к Нараггаре, - который твердо и уверенно, через опаснейший кризис, провел сражение с Ганнибалом и, наконец, сумел не превысить мер в своих требованиях и заключить правильный мир.
Однако мы знаем о Сципионе не только эти общие абстрактные черты величия, как вырисовываются они из самых событий. Мы имеем возможность заглянуть полководцу прямо в лицо на том портрете, который творческая сила Моммзена сумела воссоздать по различным показаниям источников и которым я хочу завершить свое описание Второй Пунической войны. Настоящим исследованием мне удалось, надеюсь, доказать великое значение Сципиона как полководца и государственного человека; остается дополнить эти доказательства последней решающей чертой: Моммзен дает характеристику Сципиона в тот момент, когда он выступает перед римским народом в качестве кандидата на пост главнокомандующего в Испании, где римские войска были наголову разбиты.
"Сын шел, чтобы отомстить за смерть отца, которому девять лет тому назад он спас жизнь на берегах Тичино; это был мужественно красивый длиннокудрый юноша, скромно красневший от стыда, когда за неимением другого, более достойного кандидата вызвался занять высокий, но опасный пост; простой военный трибун, разом возведенный теперь по выбору центурий на самую высшую должность, - все это произвело на римских горожан и крестьян необычайное и неизгладимое впечатление.
Действительно, образ этого героя отмечен какою-то чудесной силой обаяния. То бодрое и уверенное, наполовину искреннее и наполовину напускное воодушевление, которое он излучал вокруг, создавало ему ослепительный ореол. В нем было достаточно пылкой фантазии для того, чтобы зажигать сердца, и достаточно расчетливости, чтобы во всем подчиняться требованиям благоразумия и не упускать из виду мелких подробностей; он не был настолько наивен, чтобы разделять слепую веру толпы в свое божественное вдохновение, и не был достаточно прямодушен, чтобы самому разрушать эту веру; однако в глубине души он был убежден, что его осеняет особая милость богов, короче - это была настоящая натура пророка; будучи поставлен выше народа, он в то же время стоял и вне народа; он был непоколебимо верен данному однажды слову и отличался царственным складом ума; однако он считал для себя унижением принять обыкновенный царский титул и вместе с тем не мог даже представить себе, чтобы государственные установления республики связывали его, как всякого другого гражданина; он был так уверен в своем величии, что вовсе не знал ни зависти, ни злобы, снисходительно признавая чужие заслуги и прощая чужие ошибки; он был превосходный командир и тонкий дипломат без того отталкивающего отпечатка, который свойствен обоим этим званиям; настоящий римский патриот с эллинским образованием, красноречивый и обходительный, Публий Сципион легко покорял сердца женщин и воинов, своих земляков и испанцев, сердца своих соперников в сенате и сердце своего более великого (по Моммзену, - я сказал бы иначе) карфагенского противника. Вскоре имя его было у всех на устах, и он сделался звездою, которой, казалось, назначено было доставить своей родине победу и мир".
Примечание к 3-му изданию.
1. В двух первых изданиях я полностью приводил в этом месте рассказ Аппиана о сражении при Заме, чтобы читатель мог сравнить эту версию с моей и непосредственно убедиться, какие неверные описания сражений мы встречаем у древних авторов, - описания, которые не имеют ничего общего с действительными событиями и должны быть попросту отброшены in toto. Относительно названного аппиановского рассказа этого никто не отрицает, так как здесь мы имеем счастливую возможность черпать правдивые сведения из другого источника. Но этого недостаточно. Надо иметь мужество отвергать явно легендарные рассказы даже в тех случаях, когда мы не имеем возможности заменить их чем-либо лучшим.
Решиться на это нелегко, и лишь очень постепенно научный мир привыкает к правильным мерилам. Ввиду этого я настойчиво рекомендую читателю ознакомиться с аппиановским рассказом, но сам я, к сожалению, ради экономии места должен отказаться от перепечатки его на этих страницах.
2. Фейт в переработанном им томе своего труда "Die Antiken Schlachtfelder" (III, 2) в основных чертах, как тактических, так и стратегических, примыкает к тому пониманию похода 202 г., которое было разработано Конрадом Леманом и мною; мало того, чрезвычайно тщательным географическим и топографическим исследованием он со всей возможной точностью устанавливает самое место сражения. В частности, он так же, как и мы, помещает сражение не под Замой, а под Нараггарой и считает, что спасительным моментом для римлян явилась, во-первых, выработанная Сципионом в Испании эшелонная тактика, а во-вторых, - возвращение конницы, отвлеченной сперва пунийцами. Но я не могу согласиться со всем тем, что Фейт нашел возможным позаимствовать из Полибия и вплести в свое построение.
Фейт считает, что Леман и я слишком скептически отнеслись к рассказу Полибия; сам он видит в этом рассказе только один бесспорно ошибочный момент - ту несообразность, что карфагенские граждане изображены сперва трусами, а потом храбрецами. Но ошибка эта состоит лишь в неверном толковании поведения карфагенян, самих же фактов отнюдь не искажает; подобные ошибки вполне извинительны. Я держусь как раз обратного мнения: по-моему, скорее можно было бы простить отдельный факт, чем такое объяснение, которое притязает на убедительность и вместе с тем представляет настолько явную нелепость, что отпадает само собой. Как бы там ни было, остаются еще такие несообразности, как то, что Ганнибал едва не выиграл сражение, хотя его две первые линии передрались между собою; остается отступление римских гастатов вследствие чрезмерного количества крови и трупов на поле. Все эти басни, очевидно, попали сюда из того же арсенала, что и ганнибаловы парики, гребля на суше, полуденные отливы под Новым Карфагеном и многое другое, что Полибий, при всем своем критическом чутье, так необдуманно заимствует из своих источников. Что же касается тактических эволюции, построенных на подобном материале Фейтом, то они представляют собою совершенно фантастические картины. Это тем более неизбежно, что в них очень видную роль играет оборона при посредстве 80 мифических слонов Ганнибала, а между тем Фейт при подсчете сил (стр. 681) сам приходит к заключению, что у карфагенян было не более как 15-20 слонов.
Получается, что Сципион из-за этих нескольких слонов в корне изменил обычный римский боевой порядок. Это тем менее вероятно, что слоны обычно применялись не против пехоты, а против кавалерии. О намерении Ганнибала двинуть в этом сражении своих слонов против пехоты Сципион, по мнению Фейта (стр. 691), мог узнать из того обстоятельства, что слоны стояли впереди, а, следовательно, должны были двинуться первыми. Я не допускаю мысли, что Ганнибал проявил так мало предусмотрительности.
Коль скоро он задумал нечто необыкновенное, то ему, конечно, было ясно, что его прием окажется сугубо действительным, если будет применен неожиданно.
Следовательно, Ганнибал должен был приказать, чтобы слоны выстроились сперва, как обычно, вместе с конницей и лишь в последнюю минуту вышли вперед для прикрытия пехоты; это можно было исполнить под самый конец пути - на протяжении в несколько сотен шагов. Если мало всего изложенного выше, то одно это соображение ясно показывает, какую детскую сказку представляет собой вся эта история со слонами и с проходами, заранее оставленными для них в римском строю, чтобы слоны послушно использовали эти любезно предоставленные им коридоры. Как именно Ганнибал, по всей видимости, использовал фактически своих слонов, было изложено выше.
Тому, что все предание об африканском походе переплелось с сознательным вымыслом какого-либо поэта, Конрад Леман привел дополнительно прямое доказательство, открыв в качестве источника истории со шпионами аналогичный рассказ у Геродота ("Jahrb. f. klass., Philologie", 1896 г., Bd. 153, No 68). У Полибия достало критического чутья, чтобы исключить рассказ о поединке между Сципионом и Ганнибалом, возникший, понятно, из того же источника; однако критик проглядел, что и анекдот со шпионами, и личное свидание обоих полководцев, и бой пунийцев между собою, и непроходимое из-за трупов и крови поле сражения - все это столь же мало заслуживает веры. Сам старый Лелий, путая подлинные воспоминания с образами энниевой поэмы, мог рассказать Полибию эти подробности, но голос критики смолчал. Ведь даже Фукидид был подобным же образом введен в заблуждение своим гостеприимным спартанским другом и принял за истину его рассказ о государственной измене Павсания.
Очень существенно еще и другое отклонение Фейта от моей концепции: он не согласен, что Сципион покинул область Замы и дошел до Нараггары, чтобы получить подкрепления от Масиниссы; по мнению Фейта, римское войско находилось в Нараггаре еще до приближения Ганнибала. Если так, то мы самым неожиданным образом должны сильно понизить наше мнение о стратегических способностях не одного лишь Сципиона, но и его великого противника. Неслыханно смелое решение Сципиона - сняться с места и уйти в таком направлении, откуда ему был отрезан обратный путь, - отпадает, а на Ганнибала падает упрек, что он безо всякой настоятельной необходимости до срока выступил из Гадрумета и дал решительный бой, не закончив сборов. Между тем, если в момент выступления карфагенян из Гадрумета Сципион стоял в окрестностях Замы, Ганнибал, по-видимому, имел в виду напасть на него с превосходными силами, - и тогда его преждевременная вылазка получает оправдание; если же Сципион находился уже в Нараггаре, то его соединение с Масиниссой следовало считать уже совершившимся фактом, и у Ганнибала не было никаких оснований прерывать свои подготовительные работы и, не собрав всех сил, двинуться в поход.
Такое, если можно так выразиться, снижение ценности двух крупных исторических величин, конечно, не могло бы служить доводом против фактов, если бы сами эти факты были доказуемы. В данном случае, однако, мы видим обратное.
Соображения, приведенные Фейтом (стр. 639), очень неясны и совершенно неубедительны. Подобный случай мы имеем в сражении на Лехфельде, где точно так же историческое значение личности императора Оттона сильно зависит от того, происходило ли сражение на левом берегу реки или на правом.
Мое положение, что Сципион сам впоследствии не вполне признавался в неслыханной смелости своего ухода в Нараггару, Фейт отводит (стр. 641), как психологически неправдоподобное; успех, полагает он, в глазах современников еще более, чем в глазах потомков, служит оправданием риска. Этот довод насчет психологического неправдоподобия я могу опровергнуть историческими аналогиями. Когда Наполеон в 1800 г. зашел в тыл австрийской армии с целью отрезать ей отступление, он, чтобы вернее захватить противника, имел смелость разделить свою собственную армию на несколько частей и послать ее по различным дорогам, которые могли использовать австрийцы. В результате он подвергался чрезвычайному риску, что будет разбит при Маренго, если откомандированный Десэ не подоспеет вовремя с подкреплением. Однако Наполеону никогда не приходило на ум хвалиться после победы своею смелостью (в которой он безусловно был бы оправдан); напротив того, он дает попросту ложный отчет о сражении, превращая смелость в мудрую предусмотрительность. Приведу другой пример: величайшим стратегическим делом Мольтке, несомненно, следует признать его вступление в Богемию двумя разделенными армиями при опасности, что на одну из них могут обрушиться главные силы австрийцев, прежде чем придет на место вторая. Хотя вступление блестяще удалось, самомнение военных критиков отнюдь не преклонилось перед успехом; они постоянно старались доказать, что только небывалая удача или небывалая оплошность противника доставила Мольтке победу, и фельдмаршал сам, наконец, взялся за перо (1867 г.), чтоб защититься от этих нападок.
Sann в своих "Untersuchungen zu Scipios Ferdzug in Afrika", стр. 24 вполне справедливо отводит те основания, по которым Фейт заставляет Сципиона отправиться в Нараггару. Но столь же мало убедительны и его собственные доводы, которыми он оправдывает позицию Сципиона под Замой; Занн полагает, что Сципион рассчитывал таким образом прикрыть наступление Масиниссы. Это было бы грубейшей ошибкой. Откуда шел Масинисса?
Конечно, с запада. Зачем же было Сципиону, прикрывая союзников, подвергать свое собственное войско опасности нападения со стороны превосходных сил Ганнибала, когда он попросту мог бы указать нумидийцам, чтобы они шли на соединение с римлянами по одной из упомянутых в источниках более северных дорог.
Подвожу итог прениям. Если сражение имело место при Нараггаре, то приход Сципиона в эту местность имеет только одно объяснение: под давлением необходимости римлянин делает героический выбор и, видя в отваге единственный путь к спасению и победе, уходит от Ганнибала в глубь страны, до самой Нараггары, чтобы здесь соединиться с Масиниссой. Объяснение Фейта, что Сципион отправился сюда по доброй воле, нельзя признать удовлетворительным. Если сражение произошло при Заме, то непонятно, зачем Ганнибал его принял. Он ждал от Вермины еще один сильный отряд конницы, который действительно присоединился к нему через несколько недель после сражения. То, что он все-таки принял сражение при Нараггаре, зная уже о соединении Сципиона с Масиниссой, представится вполне естественным, если мы учтем, как далеко он зашел, преследуя противника, и в какое неблагоприятное стратегическое положение поставил Сципиона; если бы оба войска сошлись в окрестностях Замы, то Ганнибал очень мало потерял
бы и очень много выиграл бы, оттянув решительное сражение еще на несколько недель и получив тем временем столь нужные ему конные подкрепления от Вермины. Итак Фейт прав, когда отводит Заму как место, где произошло сражение; но он не прав, принимая для Нараггары неудовлетворительное объяснение (поход в глубь страны с целью опустошения местности).
Фейт заблуждается, полагая (стр. 658), что маневр, которым Сципион удлинил свой фронт за счет второй (или третьей) линии, явился, по моему мнению, неожиданностью для карфагенян. Я ведь сам говорю, что Сципион выработал эшелонную тактику еще в Испании и применил ее в сражениях на "Великих равнинах". Ганнибал, разумеется, это знал и, следовательно, был подготовлен к подобным приемам со стороны Сципиона. Тем не менее Ганнибал рассчитывал на победу и был до некоторой степени прав, так как имел перевес в пехоте; и даже по свидетельству самих римлян, Ганнибал благодаря этому перевесу неминуемо одержал бы победу, если бы не вернулась вовремя римско-нумидийская кавалерия и не напала бы на карфагенян с тыла.
Одним из самых существенных результатов моих изысканий в области военного дела у древних явилось утверждение, что римляне выработали эшелонную тактику только во время Второй Пунической войны под командованием Сципиона. Первый, кто согласился со мною в то время, когда Моммзен упорно отвергал это, был Фрелих. На мой труд он откликнулся статьей: "Die Bedeutung des zweiten punischen Krieges für die Entwicklung des römischen Heerwesens", 1884 г. Кромайер и Фейт также стали теперь на мою точку зрения. "Сципионово эшелонирование римского боевого порядка в глубину на три самостоятельные линии и его блестящие фланговые эволюции, ставшие возможными только благодаря этому нововведению, - вот что вырвало победу из рук его великого противника", - пишет Кромайер . Это совершенно справедливо, но стоит в противоречии с кромайеровским представлением, будто римляне искони владели искусством маневрирования самыми малыми тактическими единицами - манипулами.
Для всех, кто владел таким искусством, фланговые движения, как их провел Сципион при Нараггаре, не только не представляли ничего особенного, но были проще простого; мало того, можно даже сказать, что для них сципионовский строй явился бы не прогрессом, а шагом назад, не усовершенствованием тактики, а напротив - переходом к более грубым формам. Даже Кромайер и Фейт не могли не увидеть, что между беспомощной неподвижностью римской тактики при Каннах и нараггарским маневрированием должно было иметь место какое-то существенное преобразование, и что здесь надо искать одно из великих дел Сципиона. Но желая в то же время сохранить представление о необычайной тонкости воображаемой древнеримской Quincunx-Taktik (тактики шахматного порядка), они впадают в неразрешимое внутреннее противоречие.
Когда я впервые (в "Histor. Zeitschr.", Bd. 51, 1883) опубликовал свое открытие (как я позволю себе это назвать), то главное возражение, которое я и сам себе ставил, заключалось в том, что Полибий не только ничего не сообщает о каких-либо реформах в римской пехотной тактике во время Второй Пунической войны, но даже явно ничего о них не знает.
В настоящее время вопрос настолько выяснен, что это возражение уже никем не выдвигается; даже Кромайер в этом решающем моменте примыкает теперь к моей теории. Но я хочу обратить внимание еще на одну вещь: такой человек, как Полибий, пребывает в темноте относительно такого важного события, как военная реформа Сципиона! Кто правильно взвесит этот факт, тот не преминет сделать отсюда дальнейшее методологическое следствие, - что мы должны чрезвычайно скептически относиться ко всем деталям, ко всем оборотам речи у древних писателей, когда они касаются вопросов тактики. Как мало могут знать порою современники о самых фундаментальных реформах тактики, - даже писатели-специалисты по военному делу, - читатель может судить, если прочтет IV том настоящего труда (стр. 466), где приведены рассуждения очень компетентного человека - Гойера (Ноует) - о постановке дела во французских революционных войсках. Здесь можно также указать и на то, что через 100 лет после Фридриха Великого в прусском генеральном штабе уже ничего не знали о его стратегии (ср. т. IV, стр. 438).
Можно принять, что Ганнибал вернулся в Африку осенью 203 г. и что сражение при Нараггаре приходится на август 202 г. (Леман, стр. 555).
Доказано Конрадом Неманом.
"Berliner Dissert." 1914 г.
"Rome Kampf urn die Weltherrschaft", стр. 61
В 218 году до нашей эры войска прославленного карфагенского полководца Ганнибала напали на город Сагунт, находившийся в союзнических отношениях с Римом.
Так началась Вторая Пуническая война. Главной битвой этой войны стало сражение возле города Зама, расположенного поблизости от Карфагена. Оно произошло в 202 году до нашей эры и стало великой победой для Рима. Возглавляемые Сципионом Африканским, римляне заманили Ганнибала в ловушку.
Сципион долгое время изучал то, как сражается и управляет войсками Ганнибал, чтобы позднее с успехом использовать это знание против него. В начале войны войска Карфагена одержали крупную победу в битве при Каннах. После нее Сципион был направлен для захвата Нового Карфагена, находившегося там, где ныне лежит Испания.
С одной стороны город имел надежные укрепления, с другой же стороны располагалась лагуна. Основой римских побед обычно было численное преимущество, но Сципион, не имея такового, решил использовать хитрость. В одну из ночей уровень воды в лагуне основательно понизился, и римский полководец решил атаковать город одновременно с двух сторон. Римляне прошли по мелкой воде и ворвались в город. Схожим образом Сципион поступил и при штурме Замы.
Захват Нового Карфагена, по расчетам Сципиона, должен был отозвать Ганнибала в Италию. Зная это, сам Сципион в 205 году до нашей эры переправился на берег Северной Африки, где перед ним пал город Ютика.
Другим достижением Сципиона стало то, что он переманил на свою сторону местного короля Массиниссу. После этого римский полководец направил свои войска на Карфаген. Только к этому времени сенат Карфагена смог отозвать Ганнибала обратно из Италии.
В битве при Заме участвовало около восьмидесяти тысяч человек, по сорок тысяч с каждой стороны. Римское войско насчитывало десять тысяч конных воинов. Карфаген выставил три тысячи конницы и восемь десятков слонов. Несмотря на то, что слоны считались в те времена самым опасным оружием, справиться с которым на поле боя было чудовищно сложно, выставленные Карфагеном едва ли представляли собой серьезную угрозу, так как не были должным образом обучены.
Столкновение между армиями произошло на открытом поле. Слонов Ганнибал выставил перед войском. Позади них заняли место линии ливийских воинов, а затем стояли опытные солдаты, которых Ганнибал привел с собой из Италии. По флангам располагались конные подразделения. Сципион же расставил свои войска колоннами. В промежутке между колоннами он расставил легких пехотинцев, создавая иллюзию того, что и его солдаты стоят линиями. Все это должно было помочь ему справиться со слонами. Именно эти животные и начали атаку Ганнибала. Одновременно выдвинулась и карфагенская конница. Сципион приказал держать строй. Вскоре последовал и другой приказ, по которому легкие пехотинцы покинули колонны. Одновременно с этим громко забили барабаны и завыли трубы римлян. Добившись нужного эффекта, они напугали слонов, и погонщики потеряли контроль над животными. Слоны побежали обратно, давя воинов Ганнибала и оказавшись совершенно бесполезными в битве. Конница Сципиона, включавшая в себя нумидийских конных лучников, выдвинулась вперед, напав на карфегенян с флангов.
Все это позволило тяжелым пехотинцам Сципиона выстроиться в боевые порядки и двинуться на врага. Римские солдаты схватились с наемниками Карфагена. Те стали отступать, не давая ливийцам вступить в бой. Ганнибал со своими ветеранами сам направился в гущу сражения. Не прятался за спинами своих воинов и Сципион.
Преимущество римлян оказалось несомненным. В попытке бежать карфагенские наемники атаковали своих соратников-ливийцев. Римская конница добивала пехоту противника, окружая его. В ходе сражения Карфаген потерял двадцать тысяч человек, а римляне в четыре раза меньше.
Сумев сбежать в Карфаген, Ганнибал предстал перед сенатом и сказал, что битва при Заме ознаменовала собой поражение в войне.
Будущий античный политический деятель и военачальник Сципион Африканский родился в Риме в 235 г. до н. э. Он принадлежал к Корнелиям - знатному и влиятельному роду этрусского происхождения. Многие его предки становились консулами, в том числе и отец Публий. При том, что Сципионы (ветвь рода Корнелиев) были влиятельными на политической арене, они не отличались богатством. Другой важной особенностью этой семьи была эллинизированность (подверженность греческой культуре), когда та еще не носила массовый характер.
Начало военной карьеры
Сципион Африканский, детство которого практически неизвестно, начал попадать в римские хроники после того, как в 218 г. до н. э. избрал военную карьеру. Она определила все его будущее. Выбор был неслучайным. Как раз в этот год Рим объявил войну своему южному соседу Карфагену. Это финикийское государство было главным конкурентом республики в Средиземноморье. Его столица находилась на севере Африки. В то же время у Карфагена было множество колоний на Сицилии, Сардинии, Корсике и в Испании (Иберии). Именно в эту страну был послан отец Сципиона - консул Публий. 17-летний сын отправился вместе с ним. В Испании римлянам предстояло столкнуться с Ганнибалом.
В конце 218 года Сципион Африканский впервые принял участие в крупном сражении. Это была битва при Тицине. Римляне проиграли ее из-за того, что недооценили своего врага. Но сам Публий Корнелий Сципион Африканский при Тицине только прославился. Узнав, что на его отца напала кавалерия противника, молодой воин в одиночку ринулся на помощь консулу. Конники бежали. После этого эпизода Корнелий Сципион Африканский за свое мужество был удостоен почетной награды в виде Показательно, что смелый юноша демонстративно отказался от него, заявив, что подвиги делаются не ради признания.
Дальнейшие сведения о молодом человеке противоречивы. Так до конца и не установлено, участвовал ли он в последующих сражениях с карфагенянами того периода. Эти неточности связаны с тем, что античная эпоха оставила нам множество источников, прямо опровергающих друг друга. В то время летописцы часто прибегали к фальсификациям, чтобы очернить своих врагов, а другие, напротив, завышали заслуги своих патронов. Так или иначе, существует версия, что в 216 г. до н. э. Сципион Африканский был военным трибуном в армии, сражавшейся в битве при Каннах. Если это действительно так, то ему крайне повезло остаться в живых и избежать плена, потому что римляне тогда потерпели сокрушительное поражение от войска Ганнибала.
Сципион отличался твердым характером и яркими Известен эпизод, когда он, узнав о желании нескольких командиров дезертировать из-за поражений республики, ворвался в шатер к заговорщикам и, угрожая им мечом, заставил поклясться в верности Риму.
Римский мститель
Отец и дядя Сципиона погибли во время той Из семьи у него остался только старший брат Луций (мать умерла при родах). В 211 г. до н. э. Публий выдвинул свою кандидатуру на должность курульного эдила, чтобы поддержать родственника в его же политической кампании. В итоге оба были избраны. Сципион Африканский старший начал собственную гражданскую карьеру, которая позже также ознаменуется многочисленными успехами.
Незадолго до избрания эдилом военный участвовал в успешной осаде Капуи. После взятия этого города римские власти стали рассматривать план кампании в Испании. В этой стране у карфагенян было множество городов и портов, которые являлись источниками питания и других важных ресурсов для победоносной армии Ганнибала. Разгромить этого стратега до сих пор не удавалось, что означало, что римлянам нужна новая стратегия.
Было решено отправить в Испанию экспедицию, которая должна была лишить Ганнибала его тылов. Из-за нескончаемых поражений на народном собрании никто из полководцев не решался выставить свою кандидатуру. Никому не хотелось становиться после очередного разгрома. В этот критический момент Публий Корнелий Сципион Африканский предложил возглавить армию. Накануне погиб его отец и дядя. Для военного кампания против Карфагена стала личной. Он произнес о мести за поражения Рима, после чего был избран проконсулом. Для 24-летнего молодого человека это был невиданный успех. Теперь ему предстояло оправдать чаяния и надежды своих сограждан.
Испанская кампания
В 210 г. до н. э. Сципион Африканский старший вместе с 11-тысячным войском морем отправился в Испанию. Там он соединил свои силы с армией местного пропретора. Теперь в его руках было 24 тысячи человек. По сравнению с карфагенским контингентом на Пиренеях это было довольно скромное войско. В Испании находилось три финикийских армии. Военачальниками были братья Ганнибала Магон и Гасдрубал, а также теска последнего Гасдрубал Гискон. Если хотя бы два этих войска объединились, то Сципиону бы грозило неминуемое поражение.
Однако полководец смог воспользоваться всеми своими незначительными преимуществами. Его стратегия совершенно отличалась о той, которой следовали его предшественники, потерпевшие от карфагенян поражения. Во-первых, в качестве своих баз использовала города севернее реки Ибер, когда-то основанные греками-колонистами. На этом особенно настаивал Сципион Африканский. Краткая биография стратега полна эпизодами, когда он принимал неординарные решения. Иберийская кампания была как раз таким случаем. Сципион понимал, что нет смысла высаживаться на юге, где позиции противника особенно сильны.
Во-вторых, римский полководец обратился за помощью к местному населению, недовольному владычеством карфагенян-колонизаторов. Это были кельтиберы и северные иберийцы. Армия республики действовала заодно с партизанами, которые прекрасно знали местность и тамошние дороги.
В-третьих, Сципион решил не давать генерального сражения сразу, а постепенно изматывать врага. Для этого он прибегал к быстротечным рейдам. Всего их было четыре. Когда очередная армия карфагенян терпела поражение, римляне возвращались на свои базы, там восстанавливали силы и вновь шли в бой. Полководец старался не отходить слишком далеко от собственных позиций, чтобы не оказаться отрезанным от тыла. Если сложить все эти принципы стратега, то можно понять, чем прославился Сципион Африканский старший. Он умел принять наиболее оптимальное решение и всегда с максимальной эффективностью использовал собственные преимущества и слабости противника.
Завоевание Иберии
Первым серьезным успехом Сципиона в Испании стало взятие Нового Карфагена - крупного порта, который был оплотом регионального владычества африканских колонистов. В античных источниках история о покорении города была дополнена сюжетом, ставшим известным как «великодушие Сципиона Африканского».
Однажды полководцу привели 300 иберийских заложников знатного рода. Также римские солдаты отдали Сципиону в дар молодую пленницу, отличавшуюся редкой красотой. От нее военачальник узнал, что девушка приходилась невестой одному из захваченных заложников. Тогда лидер римлян приказал отдать ее жениху. Пленник отблагодарил Сципиона тем, что привел в его войско собственный крупный отряд конников и с тех пор верно служил республике. Эта история стала широко известной благодаря художникам Ренессанса и Нового времени. Многие европейские мастера (Никола Пуссен, Никколо дель Аббате и т. д.) изображали на своих картинках данный античный сюжет.
Решающей победы в Испании Сципион добился в битве при Илипе в 206 г. до н. э. Главнокомандующий Гасдрубал Гискон бежал на родину. После поражения в Карфагене решили отказаться от иберийских владений. В Испании окончательно была установлена римская власть.
Возвращение на родину
На исходе 206 г. до н. э. в Рим триумфально вернулся Сципион Африканский старший. Публий Корнелий выступил перед сенатом и сообщил о своих победах - ему удалось разбить четыре неприятельских армии и выгнать карфагенян из Испании. За время отсутствия полководца в столице во власти у него появилось много завистливых неприятелей, не желавших политического взлета стратега. Эту первую оппозицию возглавил Квинт Фульвий Флакк. Сенат отказал Сципиону в формальном ритуале триумфа. Однако это не помешало полководцу стать настоящим народным героем. Простые римляне восторженно встречали победителя.
Однако война с Карфагеном еще не закончилась. Хотя пунийская власть в Испании осталась в прошлом, неприятели Рима по-прежнему контролировали Северную Африку и некоторые острова Средиземного моря. Сципион отправился на Сицилию. Если бы республике удалось отвоевать этот остров, он стал бы отличным плацдармом для дальнейшего наступления на Северную Африку. Высадившись на Сицилии, полководец с небольшим войском смог заручиться поддержкой местного населения (в основном греческих колонистов), пообещав ему вернуть все имущество, потерянное за время непрекращающейся войны.
Африканская кампания
Летом 204 г. до н. э. Сципион вместе с войском величиной около 35 тысяч человек покинул сицилийское побережье и отправился в Африку. Там должно было решиться станет ли Римская республика ключевой силой в античном Средиземноморье. Именно те успехи полководца в Африке и сделали его известным как Сципион Африканский. Фото его бюстов и скульптур из разных уголков Римского государства показывают, что он действительно стал для своих соотечественников легендарной фигурой.
Первая попытка взять Утику (крупный город к северо-востоку от Карфагена) закончилась ничем. Сципион вместе со своей армией зазимовал прямо на африканском побережье, не владея хоть каким-нибудь значительным поселением. В это время карфагеняне отправили своему самому лучшему полководцу Ганнибалу письмо, в котором требовали его вернуться из Европы на родину и защитить свою страну. Чтобы как-то протянуть время пунийцы стали вести со Сципионом переговоры о мире, которые, однако, закончились ничем.
Когда Ганнибал прибыл в Африку, он также организовал встречу с римским полководцем. Последовало следующее предложение - карфагеняне покидают Корсику, Сардинию, Сицилию и Испанию в обмен на мирный договор. Однако Публий Корнелий отказался принимать такие условия. Он возразил, что республика и так уже фактически контролирует все эти земли. Сципион со своей стороны предложил более жесткий вариант соглашения. Ганнибал отказался. Стало ясно, что кровопролитие неизбежно. Судьба Ганнибала и Сципиона Африканского должна была решиться в очном противостоянии.
Битва при Заме
Решающая битва при Заме произошла 19 октября 202 г. до н. э. На стороне Римской республики также выступили нумидийцы - коренные жители африканского континента. Их помощь была неоценимой для латинян. Дело было в том, что римляне долгое время ломали голову, как обезвредить самое грозное оружие Ганнибала - слонов. Эти огромные животные вселяли ужас в европейцев, которые никогда не имели дела с подобными зверьми. На слонах восседали лучники и наездники, расстреливавшие своих неприятелей. Такая «кавалерия» уже продемонстрировала свою эффективность во время нападения Ганнибала на Италию. Он провел слонов через высокогорные Альпы, чем привел римлян в еще большее замешательство.
Нумидийцы же прекрасно знали повадки слонов. Они понимали, как их обезвредить. Именно этими животными африканцы и занялись, в итоге предложив римлянам наилучшую стратегию (о ней ниже). Что касается численного соотношения, то соотношение сторон было примерно одинаковым. Публий Корнелий Сципион Африканский, краткая биография которого уже состояла из множества кампаний, привел в Африку хорошо сплоченное и слаженное войско, которое беспрекословно выполняло приказы своего многолетнего командира. Римская армия состояла из 33 тысяч пехотинцев и 8 тысяч всадников, в то время как у карфагенян было 34 тысячи пехотинцев и 3-тысячная кавалерия.
Победа над Ганнибалом
Атаку слонов армия Публия Корнелия встретила организованно. Пехота расступилась перед животными. Те на большой скорости пронеслись по образованным коридорам, никого не задев. В тылу их ждали многочисленные лучники, которые плотным огнем обстреляли животных. Решающую роль сыграла римская кавалерия. Сначала она разгромила карфагенскую конницу, а потом ударила в тыл пехотинцам. Ряды пунийцев дрогнули и они побежали. Их пытался остановить Ганнибал. Сципион Африканский, однако, добился чего хотел. Он оказался победителем. Карфагенская армия потеряла 20 тысяч убитыми, а римская - 5 тысяч.
Ганнибал стал изгоем и бежал далеко на восток. Карфаген признал поражение. Римская республика получила все его европейские и островные владения. Суверенитет африканского государства был значительно подорван. Кроме того, независимость получила Нумибия, ставшая верной союзницей Рима. Победы Сципиона обеспечили главенствующее положение республики во всем Средиземноморье. Через несколько десятилетий после его смерти вспыхнула Третья Пуническая война, после которой Карфаген был окончательно уничтожен и превращен в руины.
Война с Селевкидами
Следующие десять лет для полководца прошли мирно. Он вплотную занялся своей политической карьерой, на которую ему до того не хватало времени из-за регулярных кампаний и экспедиций. Чтобы понять, кто такой Публий Корнелий Сципион Африканский старший, достаточно перечислить его гражданские должности и титулы. Он стал консулом, цензором, прицепсом сената и легатом. Фигура Сципиона оказалась самой значительной в римской политике своего времени. Но были у него и враги в лице аристократической оппозиции.
В 191 г. до н. э. полководец вновь отправился на войну. На этот раз он поехал на восток, где у Рима разразился конфликт с Селевкидской империей. Решающее сражение произошло зимой 190 - 189 гг. до н. э. (из-за противоречивости источников точная дата неизвестна). По итогам сирийской войны царь Антиох выплатил республике огромную контрибуцию в размере 15 тысяч талантов, а также отдал ей земли в современной западной Турции.
Суд и смерть
После возвращения на родину Сципион столкнулся с серьезной проблемой. Его противники в сенате инициировали против него судебный процесс. Полководец (вместе со своим братом Луцием) обвинялся в финансовой нечистоплотности, краже денег и т. д. Была назначена государственная комиссия, которая заставила Сципионов выплачивать крупный штраф.
Далее последовал период закулисной борьбы с противниками Публия Корнелия в сенате. Главным его антагонистом стал Марк Порций Катон, который хотел получить цензорскую должность и стремился уничтожить фракцию сторонников известного военачальника. В итоге Сципион лишился всех своих должностей. Он отправился в добровольную ссылку в свое поместье в Кампании. Там Публий Корнелий провел последний год своей жизни. Он скончался в 183 г. до н. э. в возрасте 52 лет. По совпадению тогда же погиб и его главный военный противник Ганнибал, который также жил в изгнании на востоке. Сципион оказался одним из самых выдающихся людей своего времени. Ему удалось разгромить Карфаген и персов, а также сделать выдающуюся карьеру в политике.