Битва под курском. Белгородско-харьковская стратегическая наступательная операция В ходе операции румянцев был освобожден город
Освобождение. Переломные сражения 1943 года Исаев Алексей Валерьевич
Операция «Полководец Румянцев»
Стихией командующего Воронежским фронтом Ватутина было наступление. Еще до начала «Цитадели» он настойчиво предлагал наступать, а не обороняться. К планированию нового наступления он вернулся еще в период оборонительного сражения. Нельзя сказать, что это была личная инициатива Ватутина: план наступательной операции был подготовлен штабом Воронежского фронта по заданию Ставки Верховного Главнокомандования. Операция вскоре получила кодовое наименование «Полководец Румянцев», в честь русского военачальника XVII века, командовавшего русскими войсками в ходе Семилетней войны.
Первый вариант плана операции «Румянцев» предусматривал окружение всей группировки противника в районе Белгорода и Харькова. Ватутин задумал классические «канны» – охват и уничтожение врага ударами по сходящимся направлениям. По его плану предполагалось прорвать немецкий фронт двумя сильными ударами: один – в районе Краснополье и другой – в районе Чугуева. Далее первая ударная группировка должна была выдвигаться на юг с целью охвата неприятельской группировки с запада, а вторая – на запад, с целью обхода Харькова с юга. Если бы острия этих ударов сошлись, в кольцо окружения должна была попасть вся белгородско-харьковская группировка немцев, т. е. 4-я танковая армия и армейская группа «Кемпф».
Второй вариант плана советского командования был чуть менее амбициозным, размах «канн» был несколько меньшим. Он предполагал окружение неприятельской группировки в результате концентрических ударов из районов Красная Яруга и Чугуев. При успешном осуществлении этого маневра в окружение попадали основные силы 4-й танковой армии и вся армейская группа «Кемпф».
Однако на пути осуществления этих планов было одно, но серьезное препятствие. Для осуществления первого варианта наступления потребовалось бы на внешних флангах Воронежского и Степного фронтов создать крупные ударные кулаки, способные взломать оборону и прорваться на глубину до 250 км. Создать их возможно было только после очень сложных перегруппировок, которые заняли бы много времени. В результате наступление пришлось бы перенести на более поздний срок. Для реализации второго варианта наступательной операции также требовались значительные перегруппировки и большое количество времени для их осуществления.
Замысел советского командования по осуществлению белгородско-харьковской операции («Румянцев»)
Ставку и лично Сталина такое развитие событий явно не устраивало. Более того, вождь требовал немедленного перехода в наступление. Жуков вспоминал: «Войска Воронежского и Степного фронтов, выйдя 23 июля к переднему краю немецкой обороны, не смогли сразу перейти в контрнаступление, хотя этого и требовал Верховный Главнокомандующий. […] Мне и А.М. Василевскому стоило большого труда доказать ему необходимость не спешить с началом действий и начинать операцию только тогда, когда она будет всесторонне подготовлена и материально обеспечена». Тем не менее жесткий нажим сверху заставлял отказываться от крупных перегруппировок. Сталин дал лишь около восьми суток, за которые можно было только пополнить запасы и дать частям необходимый отдых.
Однако помимо воли вождя имелись вполне очевидные соображения военного порядка. Сложившаяся же обстановка требовала от Воронежского и Степного фронтов перехода в наступление в кратчайший срок. Советская разведка информировала командование, что к этому времени белгородско-харьковская группировка немцев была значительно ослаблена. Танковый корпус СС был переброшен в Донбасс, а танковая дивизия «Великая Германия» – на орловский плацдарм. Это было вызвано, с одной стороны, успешным развитием наступления войск Западного и Брянского фронтов против орловской группировки немцев, а с другой стороны – переходом в наступление войск Юго-Западного и Южного фронтов в Донбассе. Однако оба наступления уже выдыхались, и нужно было спешить, атаковать до возвращения немецких резервов из Донбасса и из района Орла.
Был также еще один фактор, который хотя и не учитывался в явном виде советским командованием, но непосредственно влиял на ход боевых действий. Большое количество немецких танков и САУ группы армий «Юг», подбитых и поврежденных в ходе «Цитадели», в конце июля 1943 г. все еще ремонтировались. Согласно Panzer Lage и StuG Lage Ost по состоянию на 31 июля в ГА «Юг» было 625 боеспособных танков, 633 – в ремонте и 190 – в пути, а также 251 боеспособных StuG и StuH, 84 – в ремонте и 11 – в пути. Большей части находившейся в ремонте техники требовался краткосрочный ремонт продолжительностью от 6 до 21 дня. Если бы советское наступление началось позднее, например, 15 августа, после накопления сил и длительной паузы, оно было бы встречено огнем куда большего числа танков и САУ, нежели в начале месяца. Ситуация бы изменилась даже не количественно, а качественно. Соответственно успех операции «Румянцев» был бы поставлен под сомнение.
Советскому командованию нужен был план, который можно было бы ввести в действие в максимально сжатые сроки. В окончательном виде он был разработан на основе указаний Ставки Верховного Главнокомандования, данных 22 июля 1943 г. Главный удар было решено нанести смежными флангами Воронежского и Степного фронтов в обход Харькова с запада. Этот вариант давал значительный выигрыш во времени, так как не было надобности производить крупные перемещения войск. Сложившаяся в ходе оборонительных боев группировка на левом крыле Воронежского и на правом крыле Степного фронтов в основном соответствовала этому варианту плана наступления. У нового плана также было еще одно неоспоримое преимущество. Намечаемые удары были направлены вдоль рек, что в значительной степени ослабляло их значение как сильных естественных преград. После выхода войск двух фронтов в район к западу от Харькова им навстречу должна была нанести удар 57-я армия Юго-Западного фронта. Таким образом, несмотря на серьезные изменения первоначальных планов, советское командование сохраняло идею «канн» – сражения на окружение. Только теперь они были асимметричными, очень мощная правая «клешня» и сравнительно слабая левая.
Если сформулировать в одном слове главную идею плана советского наступления, то это будет слово «скорость». В план закладывались высокие темпы продвижения танковых армий. Буквально за три-четыре дня они должны были продвинуться на 100–120 км. 5-я гвардейская танковая армия должна была пройти за три дня 100 км: 40 км в первый день и по 30 км в каждый из последующих дней. Такой стремительный бросок обеспечил бы перехват дорог, ведущих из Харькова, до прибытия немецких резервов из Донбасса.
Одним из основных препятствий на пути этого дерзкого плана было состояние войск двух фронтов. В оборонительном сражении войска обеих сторон понесли существенные потери. Каким же образом Красной армии удалось быстро оправиться от полученных ударов и перейти в наступление? Ответ на этот вопрос достаточно прост. Действительно, Воронежский и Степной фронты вышли из успешных оборонительных боев изрядно обескровленными. Однако у советской стороны все еще оставался в руках резерв, заранее заготовленный на случай проигрыша. Горький опыт 1941–1942 гг. многому научил советское командование. Еще до начала «Цитадели» в основании Курской дуги было выстроено несколько армий. Они объединялись в Степной военный округ. Он был своего рода «подушкой безопасности» Красной армии. Даже если бы Манштейн и Клюге преуспели в срезании Курского выступа, они бы не добились этим нарушения целостности советской обороны в целом. Вместо огромной бреши в основании выступа их бы ждал новый фронт из резервных армий. Частично эти резервы были использованы в ходе оборонительного сражения. В бой были брошены 5-я гвардейская и 5-я гвардейская танковая армии. Штаб Степного округа стал штабом Степного фронта. Однако основная масса резервов оставалась нетронутой. Именно их было решено использовать в ходе операции «Румянцев». Степной фронт получил в свое распоряжение 53-ю армию, Воронежский фронт – 27-ю и 47-ю армии. Еще одна армия, 4-я гвардейская, к началу сражения еще оставалась в резерве. Ее планировалось использовать для развития успеха или парирования возможных кризисов.
Командующие Степным и Воронежским фронтами распорядились переданными им свежими армиями по-своему. Конев поставил 53-ю армию И.М. Манагарова в первую линию, она должна была наносить главный удар. Ватутин решил переданный ему резерв Ставки ВГК использовать необычным образом. Насыщать войсками направление главного удара он счел нецелесообразным. Там и так были две танковые армии. Поэтому 27-я армия (66 тыс. человек) получила необычную задачу. Она должна была перейти в наступление вместе с 40-й армией несколько западнее основной ударной группировки Воронежского фронта. Удар нацеливался на юго-восток, к Грайворону и Ахтырке. Это было сделано в соответствии с тонким расчетом на перспективу.
Ватутин был опытным советским военачальником. Он понимал, что по мере углубления в построение группы армий «Юг» на его войска обрушится град фланговых контрударов. Оборонительное сражение показало трудности прямых столкновений с новой немецкой бронетехникой. Контрудары немцев могли привести к повторению харьковской драмы марта 1943 г., поставившей точку в развитии успехов Сталинграда. Дополнительная ударная группировка была призвана решить эту проблему, причем в двух вариантах. Если бы немцы атаковали во фланг идущие в обход Харькова советские танковые армии, они сами бы оказались под ударом со стороны наступающих 40-й и 27-й армий. Если же немецкий удар был бы нанесен западнее, под основание прорыва, то 40-я и 27-я армии поглотили бы его в обороне, сохранив в целости главные силы фронта. Следует отметить, что вспомогательная ударная группировка Воронежского фронта получила сильный танковый кулак – три танковых корпуса. Для сравнения, в танковых армиях Ватутина было по два танковых и одному механизированному корпусу. В расчете на танки в составе трех корпусов вспомогательной ударной группировки было 420 боеготовых танков. Соответственно в 1-й танковой армии – 450 танков. Как мы видим, танковый кулак вспомогательного удара 40-й и 27-й армий был ненамного слабее танковой армии, хотя и не имел соответствующего штаба.
Однако даже такая предусмотрительность не гарантировала от неожиданностей. Поэтому еще один переданный Ватутину резерв, 47-я армия (60 тыс. человек) к началу операции еще оставалась в тылу. Она могла быть использована как для парирования кризисов на направлении главного удара, так и для развития наступления.
В целом же не вызывает сомнений то, что главным игроком нового наступления должны были стать войска Ватутина. Боевые части Воронежского фронта насчитывали 524 тыс. человек и 2171 танк, Степного фронта – 198 тыс. человек и 501 танк. Потрепанные в оборонительных боях 1-я и 5-я гвардейская танковые армии получили пополнение танками и САУ. Средняя укомплектованность стрелковых дивизий Воронежского фронта составляла к началу операции 7180 человек, Степного фронта – 6070 человек. Такой высокий показатель был следствием усиления резервами. Свежая 27-я армия имела среднюю численность стрелковой дивизии 7600 человек. Потрепанные боями армии выглядели куда хуже, дивизии 5-й и 6-й гвардейских армий насчитывали в среднем по 5700–5800 человек. Штатная численность советской стрелковой дивизии 1943 г. была около 11 тыс. человек. Встретить в разгар войны укомплектованную по штату дивизию было уже практически невозможно по обе стороны фронта.
Однако если в сухопутных сражениях Степной фронт должен был стать явным аутсайдером, в боях в воздухе он должен был сыграть куда более заметную роль. Согласно существовавшим тогда правилам, каждый советский фронт как объединение армий должен был иметь в своем подчинении по крайней мере одну воздушную армию. В оборонительных боях Степной фронт Конева ее не получил. Однако в период подготовки к операции «Румянцев» она у него появилась. Это была 5-я воздушная армия генерал-лейтенанта С.К. Горюнова. Перед началом наступления она насчитывала 769 самолетов, в то время как 2-я воздушная армия Воронежского фронта – 753 самолета (из них 79 ночных бипланов У-2).
Из подготовительных мероприятий к операции особого внимания заслуживает оперативная маскировка, осуществленная в полосе Воронежского фронта. Ее задачей было введение противника в заблуждение относительно действительного направления главного удара. В районе Суджи, далеко к западу от собранной ударной группировки, было искусно имитировано сосредоточение большого числа общевойсковых и танковых соединений. Для маскировки использовались 8 радиостанций, 450 макетов танков и 500 макетов орудий. Радиостанции имитировали работу радиосетей танковых соединений. Пехота имитировала пешие марши в сторону фронта. Проведенные мероприятия дали должные результаты. Для прикрытия этого направления была сосредоточена 7-я танковая дивизия. Кроме того, заметно повысилась активность люфтваффе. Район Суджи немецкая авиация подвергала систематической бомбардировке.
Что касается противника, то его группировка на белгородско-харьковском направлении состояла из 15 пехотных дивизий (88, 75, 323, 68, 57, 255, 332, 167, 168, 198, 106, 320, 282, 39, 161-я пд) и четырех танковых (6, 7, 11, 19-я тд), входивших в состав 4 ТА и армейской группы «Кемпф». Немецкие пехотные дивизии, находившиеся в центре боевых порядков, участвовали ранее в операции «Цитадель», в ходе которой понесли потери и не успели получить пополнение в необходимых количествах, поэтому боевой состав их пехотных батальонов находился на уровне 300–400 человек, что делало их ограниченно боеспособными. Танковые дивизии, получив пополнение личным составом и отремонтировав поврежденные ранее танки, находились в хорошем состоянии и были готовы к любым как наступательным, так и оборонительным действиям, хотя боеспособных танков они имели не так уж и много. На вечер 2 августа 1943 г. немецкие войска располагали следующим количеством боеспособных танков и штурмовых орудий в составе соединений и частей 4 ТА и АГ «Кемпф»:
6-я тд: 1 Pz II, 6 Pz III lg, 4 Pz III 7,5, 3 Pz III Flam, 11 Pz IV lg, 3 Bef Pz;
7-я тд: 7 Pz III kz, 35 Pz III lg, 22 Pz IV lg;
11-я тд: 7 Pz III kz, 27 Pz III lg, 1 Pz IVlg, 23 Pz IV lg, 24 StuG;
19-я тд: 1 Pz III kz, 16 Pz III lg, 9 Pz IVlg, 19 Pz IV lg, 4 Bef. Pz;
10-я тбр: 21 Pz V;
StuG Abt.905: 21 StuG, StuG Abt 228: 27 StuG, StuG Bttr 393: 6 StuG;
s. Pz.Abt. 503: 8 Pz VI.
Итого: 306 боеспособных танков и штурмовых орудий.
После отвода своих войск из района вклинения на исходные позиции противник перешел к обороне на хорошо подготовленных рубежах. Главная полоса обороны глубиной 6–8 км состояла из двух позиций, имевших ряд опорных пунктов, узлов сопротивления, соединенных траншеями полного профиля. Вторая оборонительная полоса проходила в 2–3 км от переднего края и имела окопы, дзоты и разного рода искусственные препятствия. Общая глубина тактической зоны обороны составляла 15–18 км. Населенные пункты были подготовлены к круговой обороне. Особое значение имели заблаговременно оборудованные крупные узлы сопротивления в глубине обороны: Томаровский – в 10 км от передовой, Борисовский – в 20 км от передовой. В глубине обороны, в 50–60 км от переднего края, через Богодухов, Злочев, Казачья Лопань, Журавлевка, Веселое проходил оперативный тыловой оборонительный рубеж. Кроме того, непосредственно у Харькова противник создал два мощных кольцевых оборонительных рубежа и соединил их между собой рядом отсечных позиций. Таким образом, оборона противника на белгородско-харьковском направлении была заблаговременно подготовлена и хорошо оборудована в инженерном отношении. А войска противника, заняв оборонительные рубежи, были готовы к упорной обороне.
К исходу 2 августа войска Воронежского и Степного фронтов закончили подготовительные мероприятия и согласно плану операции заняли исходное положение для наступления. Для немцев оно было в значительной степени неожиданным. Командующий группой армий «Юг» Манштейн впоследствии писал:
«Мы надеялись в ходе операции «Цитадель» разбить противника настолько, чтобы рассчитывать на этом фронте на определенную передышку. Однако эта надежда оказалась потом роковой для развития обстановки на северном фланге группы, так как противник начал наступление раньше, чем мы ожидали».
Неожиданным наступление стало не только для штаба группы армий «Юг», но и для немецких солдат в передовых окопах. Артиллерийская подготовка открылась мощным пятиминутным налетом всех огневых средств по переднему краю немецкой обороны. Налет продолжался с 5.00 до 5.05 3 августа, т. е. еще до полного рассвета. Поэтому он оказался для немцев неожиданным и застал их врасплох. С 5.05 до 5.35 в ожидании полного рассвета была взята пауза. После этого орудия загрохотали вновь. Артиллерийская подготовка продолжалась три часа.
В финале артиллерийской подготовки немцев ждал еще один сюрприз. С 7.55 до 8.15 все орудия и минометы вели огонь нарастающими до предела темпами по передовым траншеям противника. Одновременно, также в 7.55, советская пехота начала сближение и выход к первым траншеям. По сигналам пехотных подразделений огонь орудий тяжелых калибров постепенно переносился («сползал») с переднего края в глубину немецкой обороны.
Артиллерийская подготовка шла в тесном взаимодействии с авиацией, которая группами по 20–30 самолетов непрерывно бомбила и обстреливала артиллерийско-пулеметным огнем боевые порядки противника, а также места расположения его резервов и артиллерии.
В 8.15 пехота и танки прорыва, следуя за огневым валом, ворвались в передовые траншеи. В 13.00, как только пехота 5-й гвардейской армии Воронежского фронта вклинилась в главную полосу обороны противника примерно на 2 км, были введены в сражение 1-я и 5-я гвардейская танковые армии. Их задачей было завершить прорыв тактической зоны вражеской обороны и основными силами развивать успех в оперативной глубине. Они вводились на узком 5-км фронте.
Командующий 1-й танковой армией Катуков позднее вспоминал: «В памяти моей запечатлелось грандиозное движение советских танков, вошедших в прорыв. Мы шли по правой стороне пятикилометрового коридора двумя корпусными колоннами. Слева таким же порядком двигалась 5-я гвардейская [танковая] армия. Нас прикрывала с воздуха эскадрилья «яков». Между колоннами сохранялась зрительная связь. За всю войну еще никто из нас не видел такого скопления советских танков на столь узком участке фронта».
В первый же день наступления войск Воронежского фронта оборона противника на направлении главного удара была прорвана на всю тактическую глубину. Пехота 5-й и 6-й гвардейских армий продвинулась на 8-12 км. Танковые соединения Воронежского фронта были вынуждены допрорывать вторую полосу обороны противника вместе с пехотой. Ввод в бой, а не в чистый прорыв существенно снизил темп наступления танковых армий относительно плана операции. 1-я танковая армия продвинулась всего на 12 км. Намного лучше в первый день наступления действовала 5-я гв. танковая армия. Развивая успех, ее танки прорвались на глубину 20–25 км.
По схожему сценарию развивались события в полосе наступления Степного фронта. Бывший командующий оборонявшимся в районе Белгорода XI корпусом Эрхард Раус вспоминал: «Ко времени, когда вся легкая артиллерия противника и значительная часть тяжелых минометов открыли огонь, действие приобрело вид шабаша ведьм. Сосредоточенный на небольшой площади, этот дьявольский огонь уничтожил все оборонительные сооружения и укрытия на позиции. Вырванные с корнем и разломанные стволы деревьев покрывали землю, делая для выживших немецких солдат любые передвижения невозможными. Они могли лишь, вжавшись в воронки от разрывов, искать спасения от адского огня и ждать неизбежной атаки советской пехоты».
Несмотря на сильный удар артиллерии, войскам Степного фронта под Белгородом не удалось добиться решительного успеха. Тогда было решено использовать мощный авиационный кулак, оказавшийся в руках Конева. Поначалу советские атаки поддерживались практически беспрерывными действиями групп штурмовиков численностью от 12 до 24 машин. В период с 8.30 до 8.45 последовал мощный удар по узлам сопротивления противника. В нем участвовало уже около 100 Пе-2 под прикрытием 80 истребителей. В итоге по участку немецкой обороны площадью 7 кв. км было сброшено 110 тонн бомб с плотностью 17 тонн на 1 километр. Однако в течение нескольких часов гремели ожесточенные траншейные бои. Последним ударом, сломившим немецкую оборону, стал ввод в бой в 15.00 1-го механизированного корпуса. В итоге войска 53-й армии и правого фланга 69-й армии Степного фронта продвинулись за день на 7–8 км.
Первый день операции был для Воронежского и Степного фронтов достаточно успешным. Однако с точки зрения выполнения заложенных в план операции задач достижения первого дня, мягко говоря, оставляли желать лучшего. Вместо 40 км по плану 5-я гв. танковая армия прошла всего 20 км. 1-я танковая армия прошла еще меньше.
Тем не менее утром 4 августа Ватутин был еще полон оптимизма и уже думал о маневренном сражении в глубине немецкой обороны. В докладе Сталину он писал, что танковые армии Ротмистрова и три танковых корпуса из состава 27-й армии выйдут в район Богодухова, «составляя компактный танковый кулак, которым можно действовать в любом направлении и который отрежет все пути к Харькову с запада». Также Ватутин наметил ввод 47-й армии «в направлении Боромля, Тростянец… для дальнейшего наступления между р. Пселл и р. Ворскла». Ватутин хотел еще раз проэксплуатировать идею наступления параллельно основной ударной группировке. Также он вновь нацеливал свои войска для наступления в промежутке между реками, чтобы избежать их форсирования с боем.
Тем временем в наступлении возникли первые заминки. Командир 6-го танкового корпуса 1-й танковой армии имел приказ Катукова не ввязываться в бой за Томаровку, а блокировать этот укрепленный узел противника, обойти его и двигаться дальше. Однако, несмотря на четко поставленный приказ, генерал Гетман с утра 4 августа начал наступление на сильно укрепленную Томаровку. Катукову пришлось вмешиваться лично, и только во второй половине дня 6-й танковый корпус обошел Томаровку с востока. В качестве заслона против нее была выделена мотострелковая бригада. В результате безуспешных боев за Томаровку 6-й танковый корпус потерял 21 танк и 300 человек убитыми и ранеными. Также в боях за Томаровку принял участие 5-й гв. танковый корпус, находившийся в оперативном подчинении 1-й танковой армии. Потеряв 23 танка во фронтальных атаках на Томаровку и не добившись успеха, он получил задачу обойти немецкий опорный пункт с востока. Но дело было не только и не столько в этом. Танковая армия потеряла время, из трех ее корпусов какое-то время наступал только один – 3-й механизированный корпус генерала Кривошеина. 31-й танковый корпус оставался в резерве, его время пока еще не пришло.
Также на второй день боев изменилась обстановка в воздухе. В ходе Второй мировой войны авиация была, пожалуй, самым маневренным средством борьбы. Самолеты можно было перебросить для парирования неожиданно возникшего кризиса гораздо быстрее танковых, а тем более пехотных дивизий. Поэтому уже на второй день советского наступления активность немецкой авиации в воздухе над Белгородом резко возросла. Немецкий VIII авиакорпус выполнил за день более 1100 самолето-вылетов. При этом подавляющее большинство этих вылетов было выполнено ударными самолетами, т. е. одномоторными и двухмоторными бомбардировщиками, а также штурмовиками. Это сразу же почувствовали наступающие советские части. В отчете о боевых действиях 3-го механизированного корпуса по операции «Румянцев» было сказано: «Во второй день боя противник подтянул бомбардировочную авиацию, которая массированными налетами почти что беспрерывно воздействовала по колоннам, идущим за наступающими частями, расстраивая их боевые порядки и нанося большой урон в живой силе и технике».
Однако, несмотря на все возникшие сложности, 1-я танковая армия Катукова прошла за день 20 км. Ей в какой-то мере повезло. 3-й механизированный корпус сумел вклиниться между двумя немецкими резервными соединениями. 19-я танковая дивизия была подтянута к Томаровке, 6-я танковая дивизия – в район к востоку от Белгорода. Между этими двумя соединениями противника остался коридор, через который танки армии Катукова устремились на юг и юго-запад.
В куда худших условиях находилась 5-я гв. танковая армия. Преодолев позиции пехотных частей немцев, ее танковые корпуса столкнулись с 6-й танковой дивизией. Последняя заняла оборону на заранее оборудованных позициях в районе Орловки и Бессоновки.
Командующий 5-й гв. танковой армией Ротмистров вспоминал: «Множество высот, глубоких балок и речек, в том числе труднопроходимая речка Гостенка, сами по себе представляли серьезные препятствия для наших танков. Все подступы к ним противник успел заминировать, а на высотах окопать танки и противотанковую артиллерию с круговым обстрелом. 18-й танковый корпус генерала А.В. Егорова уперся в оборону противника и, не имея условий для маневра, вынужден был временно приостановить наступление».
Горючее и боеприпасы в двух передовых танковых корпусах 5-й гв. танковой армии после напряженного первого дня операции были на исходе. Однако во втором эшелоне армии был свежий механизированный корпус, который словно сам просился для развития успеха. Его было решено использовать для быстрого броска вперед на то время, пока заправлялись и восстанавливали силы 18-й и 29-й танковые корпуса. С утра 4 августа 5-й гв. мехкорпус выдвинулся вперед и начал наступление на юг, по назначенному армии маршруту. В этот момент, в полдень 4 августа, Ротмистров получил приказ Ватутина частью сил нанести удар в направлении на Белгород с юго-запада. Фактически это означало поворот на 90 градусов, вместо наступления на юг нужно было наступать на восток и даже на северо-восток, помогая соседнему фронту. Мехкорпус, еще не успевший сказать свое веское слово в бою на главном направлении, был выведен из боя и развернут на направление вспомогательное. В довершение всех бед, именно против армии Ротмистрова в районе Орловки был введен в бой 503-й батальон тяжелых танков «Тигр». Он насчитывал боеготовыми всего 6 машин, но в обороне «Тигры» были сильным противником для Т-34-76. Все вышеописанное не замедлило сказаться на темпах продвижения вперед – 4 августа танковая армия Ротмистрова прошла за день всего 10 км.
Танк «Тигр» 503-го танкового батальона в районе Белгорода
Поворот свежего корпуса из 5-й гвардейской танковой армии на Белгород был одним из самых спорных решений Ватутина в операции «Румянцев». Конечно, этот город был «крепким орешком», в ходе штурма которого армии Степного фронта могли понести большие потери и утратить свой наступательный потенциал. Немцы превратили Белгород в мощный узел сопротивления, на его территории было возведено немало оборонительных сооружений. Вокруг города, запирая ближние подступы к нему, шел кольцевой, оборонительный обвод, созданный немцами еще зимой 1941/42 г. К началу советского наступления он был значительно усилен. Кроме того, непосредственно по окраинам города проходила густая сеть дзотов, а все каменные постройки были превращены в сильные опорные пункты. Внутренние кварталы города также были подготовлены для ведения упорных уличных боев. На перекрестках улиц были построены баррикады и дзоты, значительная часть улиц и зданий в городе были заминированы. Северная и восточная части города прикрывались сильными полосами минных полей. Достаточно сказать, что в период боев советские саперы сняли в районе Белгорода более 16 тыс. неприятельских мин.
Было очевидно, что удар по Белгороду с тыла существенно облегчил бы его штурм. Поэтому Конев направил свою самую сильную 53-ю армию в обход города с запада. Успешное наступление этой армии позволило ее соседу, 69-й армии, выйти на хуже укрепленные западные окраины Белгорода. Город оказался полуокружен. 5 августа Белгород был атакован с трех сторон. В то время когда части 69-й армии наступали на город с севера и с запада, с востока атаковали части 7-й гвардейской армии. Немцы оказывали упорное сопротивление, стремясь во что бы то ни стало удержать Белгородский узел сопротивления в своих руках. Борьба велась за каждый квартал, а часто и за отдельные дома, превращенные немцами в опорные пункты. Однако атаки советских войск медленно, но верно делали свое дело. К 18 часам город был полностью очищен от немецких войск.
В итоге Степной фронт вполне успешно справился с задачей освобождения Белгорода. Приходится констатировать, что разворот 5-го гв. мехкорпуса 5-й гв. танковой армии в тыл оборонявшим Белгород немецким войскам не оказал решающего воздействия на систему обороны города. Без этого выпада вполне можно было обойтись. Белгород и так был обойден с тыла войсками 53-й армии и ее 1-го мехкорпуса. Снижение активности на направлении главного удара Воронежского фронта не было оправданным.
Советские пехотинцы атакуют, прикрываясь корпусом разбитой «Пантеры»
Ватутин явно переоценил возможности армии Ротмистрова наступать только двумя танковыми корпусами. Когда же выяснилось, что темп потерян, командующий фронтом был просто в ярости. Утром 5 августа Ватутин писал Ротмистрову: «Ваши пассивные действия граничат с преступлением. Вы оголяете фланг Катукова». Командующий фронтом грозил командующему 5-й танковой армией отстранением от должности и преданием суду.
Однако нельзя сказать, что 5 августа стало днем сплошных разочарований. Утром 5 августа 27-я армия и ударная группировка 40-й армии перешли в наступление. 40-я армия начала свои действия в 7.15 утра после двухчасовой артиллерийской подготовки. 27-я армия, вследствие того что ее разведывательные отряды еще 4 августа нарушили систему неприятельской обороны, ограничилась перед атакой лишь 15-минутным мощным огневым налетом.
Сломив сопротивление оборонявшейся здесь 11-й танковой дивизии и нанеся ей тяжелые потери, обе армии прорвали на 26-километровом фронте неприятельскую оборону, к исходу дня с боями продвинулись на 8-20 км. От немедленного развала фронт немецкой 4-й танковой армии был спасен вводом в бой 7-й танковой дивизии. Тем не менее переход в наступление второй ударной группировки Воронежского фронта означал угрозу окружения и уничтожения для немецких частей в районе Томаровки. Здесь оборонялись подразделения 332-й и 255-й пехотных и 19-й танковой дивизий. Они успешно сдерживали атаки 6-й гвардейской армии и 6-го танкового корпуса, но теперь оказались охвачены с обоих флангов. В их распоряжении осталась лишь дорога на Борисовку. Отход начался с наступлением темноты. К утру 6 августа Томаровка была полностью в руках советских войск.
Объявление для жителей Белгорода красноречиво характеризует политику оккупационных властей
Задержка в наступлении 5-й гв. танковой армии непосредственно повлияла на темпы наступления 1-й танковой армии. Катуков был вынужден выставить прикрытие на своем левом фланге из двух бригад 3-го мехкорпуса. Это, естественно, уменьшало количество танков и мотопехоты на острие главного удара. Поэтому запланированного выхода на третий день операции к Богодухову не состоялось. Тем не менее, 5 августа 1-я танковая армия добилась неплохого результата и прошла 30 км. Еще одним сдерживающим фактором была авиация противника. Люфтваффе сохраняло высокую активность в воздухе. 1-я танковая армия, остававшаяся лидером наступления, отчетливо ощущала на себе воздействие противника с воздуха. В отчете штаба 3-го мехкорпуса армии Катукова, написанном по итогам августовских боев, указывалось: «Основной урон в технике и живой силе в эти дни (5–6 августа) корпус нес за счет авиации противника». Ему вторят офицеры соседнего 6-го танкового корпуса, характеризовавшие наступление этих дней так: «под авиационным воздействием противника, не встречая серьезного сопротивления наземных войск его».
Отставание реальных темпов советского наступления от плановых делало все более реальным столкновение с немецкими резервами из Донбасса еще до выхода на коммуникации «Кемпфа». Из 1-й танковой и 6-й армий к полю сражения двигались части дивизий СС «Рейх», «Мертвая голова» и «Викинг», а также 3-я танковая дивизия. Теоретически советское командование могло воздействовать на перевозки немецких войск из Донбасса ударами с воздуха. Действительно, немецкие эшелоны и колонны автомобилей двигались с юга на север, почти параллельно линии фронта. Поскольку авиация Воронежского и Степного фронтов была занята в основном поддержкой наступающих войск, к операции могла быть привлечена 17-я воздушная армия Юго-Западного фронта и тяжелые бомбардировщики авиации дальнего действия. Однако эта операция не была заранее спланирована. Приказ бомбить идущие из Донбасса эшелоны последовал только 5 августа 1943 г., когда стало ясно, что танковые армии не успевают пройти 100 км за три дня. В итоге поначалу в ней участвовал всего один советский авиакорпус. Разведчики видели с воздуха, что недостатка в целях не было, но небольшие группы советских штурмовиков могли лишь слегка потрепать вражеские колонны. Только 7 августа к налетам были привлечены действительно крупные силы, способные нанести немцам большие потери. Но они громили уже последние, отставшие колонны. Шанс сорвать или хотя бы серьезно задержать вражеские резервы у советского командования был. Однако этот шанс был упущен. Наибольшая интенсивность воздействия на немецкие перевозки была достигнута уже после того, как эшелоны с танковыми дивизиями проследовали в район Харькова.
Первой на пути советского наступления оказалась 3-я танковая дивизия. На 1 августа 1943 г. она насчитывала 16 Pz.III 8 Pz.IV и 55 танков в ремонте. Она получила приказ на перевозку в район Харькова еще 2 августа, за день до начала советского наступления. Встреча передовых частей 5-й гв. танковой армии и немецкой танковой дивизии произошла 6 августа. В этот день армия Ротмистрова успешно продвигалась вперед вдоль реки Уды, были захвачены населенные пункты Уды, Щетиновка, передовой отряд армии вышел к Золочеву. Советский передовой отряд с 6 танками и передовые части 3-й танковой дивизии подходят к городу почти одновременно. Завязываются уличные бои, по итогам которых Золочев остается в руках немцев. Ротмистров приказывает обходить Золочев, но усиленная прибывшим резервом немецкая оборона держит удар. Совместно с 3-й танковой дивизией действуют «Тигры» 503-го батальона. Сюда же, в район Золочева, немецкое командование перегруппирует 167-ю пехотную дивизию, снятую с сократившегося в связи с потерей Белгорода фронта. Бои в этом районе затягиваются, советские войска овладевают Золочевом только к 9 августа.
Советские пехотинцы ждут приказа атаковать
Дальнейшие атаки на этом направлении уже не имели перспектив. Поэтому советское командование вынуждено было отказаться от первоначального плана использования 5-й гв. танковой армии. Было решено использовать успешное продвижение 1-й танковой армии. Она пробила достаточно обширную брешь в обороне противника, и через эту брешь возможно было обойти узлы сопротивления противника с запада. Вечером 9 августа по указанию Ставки Верховного Главнокомандования 5-я гвардейская танковая армия была выведена в резерв и передана в подчинение командующего Степным фронтом Конева. В течение нескольких дней боев 5-я гв. ТА понесла серьезные потери и ее ударные возможности значительно ослабли. Так, только за период 6–8 августа 5-я гв. ТА потеряла 167 танков и САУ, из них 74 безвозвратно.
В то время когда основная часть войск Воронежского фронта развивала наступление в южном и юго-западном направлениях и уже прорвалась в расположения противника на 60–65 км, в районе Борисовка, Головчино шли ожесточенные бои с полуокруженной группировкой немцев. Она оказалась охваченной с флангов наступлением 27-й и 5-й гвардейской армий. Борисовская группировка состояла из частей, отброшенных с главной полосы обороны – подразделений 332-й и 255-й пехотных дивизий, а также частей 19-й и 11-й танковых дивизий.
Спешивание танкового десанта с танка Т-34. Практика танковых десантов была широко распространена в Красной армии
Для ликвидации полуокруженной группировки противника Ватутин решил использовать 32-й гвардейский стрелковый корпус (из 5-й гвардейской армии), а также 6-ю гвардейскую армию и 23-й стрелковый корпус 27-й армии. Также в тыл оборонявшимся в районе Борисовки немецким частям был развернут 31-й танковый корпус 1-й танковой армии. Две его бригады перехватили пути отхода из Борисовки на юг.
Кроме того, 13-я гвардейская стрелковая дивизия форсированным маршем вышла в район Головчино, чтобы не допустить прорыва на юго-запад в полосе железной дороги и шоссе Борисовка, Грайворон. С целью ускорения выполнения полученной задачи командир дивизии выбросил на Головчино десант в составе 11 танков и батальона автоматчиков, который к 18.00 6 августа овладел станцией Хотмыжск. Этот отряд захватил пять железнодорожных эшелонов (315 вагонов) и несколько крупных складов с боеприпасами и продовольствием. Кольцо окружения вокруг немецких частей в районе Борисовки замкнулось.
В 2 часа ночи 7 августа части 66-й в 97-й гвардейских стрелковых дивизий атаковали Борисовку с востока, юго-востока и юга. Дальнейшее удержание этого опорного пункта становилось бессмысленным, он грозил стать мышеловкой для занимавших его немцев. Во второй половине ночи началась серия попыток прорыва. Некоторые группы немцев просто просочились в промежутки, не занятые советскими частями. Но в некоторых случаях прорыв осуществлялся грубой силой. С 3.00 до 13.00 7 августа на 13-ю гвардейскую стрелковую дивизию обрушилось последовательно шесть атак противника. Атаки осуществлялись группами силой 300-1200 солдат и офицеров, усиленных 5-20 танками.
Брошенные на сборном пункте аварийных машин в Борисовке танки «Пантера»
Танки становились тараном, который позволял пробиваться вперед. Так, в 8.00 7 августа танковые засады 237-й танковой бригады 31-го танкового корпуса были атакованы крупной группой танков и пехоты противника. В результате боя немцам удалось прорваться на Гайворон, потеряв, по советским данным, 14 танков и 2 самоходки. Соответственно 237-я бригада потеряла в этом бою 7 танков Т-34 сгоревшими и 3 подбитыми.
Но не все попытки прорыва были успешными. Всего в районе Борисовки было взято 450 пленных. Среди трупов убитых немцев оказался труп командира 19-й танковой дивизии генерал-лейтенанта Шмидта. Катуков писал в мемуарах об обстоятельствах гибели немецкого генерала: «Командир 19-й танковой дивизии генерал Шмидт был убит осколком бомбы. Его штабную машину с документами и личными вещами пригнали на КП армии наши танкисты». Также немцы были вынуждены бросить в районе Борисовки большое количество техники, находившейся в ремонте. Так, в районе Борисовки, Головчина и Грайворона было брошено или подорвано 75 «Пантер» из 51-го батальона. Из этого числа 35 танков Pz.V «Пантера» были взорваны при отходе непосредственно в Борисовке, где располагались ремонтные мастерские 39-го танкового полка «Пантер».
Разгром в районе Борисовки мог стать роковым для судьбы 4-й танковой армии. Однако именно в этот момент в район Ахтырки прибыла дивизия «Великая Германия». Она стала тем ядром, вокруг которого собирались потрепанные в первые дни сражения немецкие дивизии. Столкновение с прибывшими с других направлений немецкими дивизиями происходило 6–7 августа почти на всех направлениях. Первыми с дивизией «Великая Германия», прибывшей из-под Карачева, встретились 7 августа части 27-й армии. Вскоре здесь же появилась 10-я моторизованная дивизия, также переданная из группы армий «Центр». Помимо немецких подвижных соединений под Харьков прибывали снятые со спокойных участков фронта пехотные дивизии.
Единственным направлением, на котором еще не проявили себя немецкие резервы, оставалась полоса наступления 1-й танковой армии. Застрявший в первый день операции перед Томаровкой 6-й танковый корпус набрал темп и уверенно шел вперед. Характер продвижения корпуса штаб 1-й танковой армии определил так: «под воздействием авиации противника, не встречая серьезного сопротивления наземных войск его». Помимо ударов с воздуха наступательный порыв сдерживался только необходимостью заправки техники и подтягивания тылов. В первой половине дня 7 августа корпус стоял на месте, заправляя танки и приводя себя в порядок. В 15.00 заревели моторы танков, части двинулись вперед, и уже в 18.00 они ворвались в Богодухов. Сопротивление противника было слабым. Заняв город, одна из бригад продвинулась дальше и оседлала дороги, идущие к нему с юга.
Советские танки Т-34 в наступлении
Катуков в мемуарах писал о захвате Богодухова: «Большого сопротивления противника мы здесь не встретили. Город занимали тыловые части, не ожидавшие столь внезапного появления советских танков, и потому на нашу долю достались богатые трофеи».
Ожидание резервов противника становилось все более нервным. Поздним вечером того же дня, когда был занят Богодухов, Ватутин предупреждал своих командармов: «Разведкой установлено, что противник с юга к району Харькова начал подтягивать до трех тд (предположительно 3 тд, «Райх» и «Мертвая голова»)».
Танковая армия Катукова на тот момент была безусловным лидером наступления войск Воронежского фронта. За пять дней сражения она прошла с боями свыше 100 км и оторвалась от стрелковых соединений на 30–40 км. Большим успехом стало овладение крупным узлом дорог – Богодуховом.
Однако рано или поздно стремительный бег 1-й танковой армии должен был привести к встрече с переброшенными из Донбасса немецкими танковыми дивизиями. 8 августа бригады 3-го механизированного корпуса вышли в район Богодухова. До железной дороги Полтава – Харьков оставались считаные километры. Однако в донесениях бригад зазвучали слова «организованное сопротивление», «огневое упорное сопротивление». Части 3-й механизированной бригады корпуса Кривошеина утром 8 августа были контратакованы мотопехотой с танками. Контратака была отбита, а захваченные пленные оказались из дивизии СС «Райх». Встреча с опасным и сильным противником, которую ждали со дня на день, состоялась. 3-й мехкорпус был не единственным, кто встретился с частями «Райха». Именно в этот момент Катуков ввел в бой 31-й танковый корпус – третий корпус его армии. До этого момента он был в резерве и привлекался для прикрытия флангов. Днем 8 августа 31-й танковый корпус развернулся из-за левого фланга 3-го мехкорпуса и перешел в наступление. Однако советские танки были сразу же встречены контратаками и артиллерийским огнем. Ввод в бой резерва не привел к быстрому рывку вперед. Едва начав наступать, 31-й танковый корпус перешел к обороне.
Вечером 9 августа Ватутин писал Катукову: «Имею донесение, что Вы главными силами армии перешли к обороне, имея перед собой потрепанную дивизию «Райх». Это решение считаю абсолютно неправильным». Командующий фронтом приказывал искать слабые места противника, атаковать во фланг и тыл, «окружить и уничтожить». Упрек Ватутина был справедлив лишь частично – к обороне перешла не вся 1-я танковая армия. Во второй половине дня 9 августа две бригады 6-го танкового корпуса атаковали от Богодухова на юг. Вечером им удалось занять Мурафу и Александровку на берегу реки Мерчик. До дороги Полтава – Харьков оставалось рукой подать. Тем временем 9-10 августа в район южнее Богодухова прибыла дивизия СС «Мертвая голова», а 10 августа в том же районе к югу от Богодухова появилась дивизия СС «Викинг». Сбор резервов командованием группы армий «Юг» был закончен, настало время для контрудара.
Утром 10 августа Ватутин получил директиву за подписью Сталина, в которой ему предписывалось: «Ставка Верховного Главнокомандования считает необходимым изолировать Харьков путем скорейшего перехвата основных железных дорог и шоссейных путей сообщения в направлении на Полтаву, Красноград, Лозовая и тем самым ускорить освобождение Харькова. Для этой цели 1-й танковой армии Катукова перерезать основные пути в районе Ковяги, Валки, а 5-й танковой армии Ротмистрова, обойдя Харьков с юго-запада, перерезать пути в районе Мерефа». Выведенная в резерв танковая армия Ротмистрова после перегруппировки должна была из-за спины своего более успешного соседа прорваться далеко на юго-восток, к Новой Водолаге. Это привело бы к тому, что в распоряжении немецкого командования осталась только одна линия снабжения войск в Харькове – дорога, идущая точно на юг. Ее должна была перехватить 57-я армия.
Операция «Полководец Румянцев» Стихией командующего Воронежским фронтом Ватутина было наступление. Еще до начала «Цитадели» он настойчиво предлагал наступать, а не обороняться. К планированию нового наступления он вернулся еще в период оборонительного сражения.
Из книги Маршалы Сталина автора Рубцов Юрий ВикторовичГ.К. Жуков: «ПОЛКОВОДЕЦ НЕ ДОЛЖЕН БОЯТЬСЯ РИСКА» Как-то солдаты, познакомившись с водителем Г.К. Жукова, попросили его поинтересоваться у маршала, скоро ли победа? Шофер, дожидаясь команды на выезд, так и эдак прикидывал, когда лучше спросить, как точнее сформулировать свой
Из книги Курская битва. Наступление. Операция «Кутузов». Операция «Полководец Румянцев». Июль-август 1943 автора Букейханов Петр ЕвгеньевичГлава 1. Подготовка операции «Полководец Румянцев» (Белгородско-Харьковской наступательной операции Красной Армии) и оперативная обстановка на фронте ее проведения к началу августа 1943 года Несмотря на первоначальные замыслы советского командования и масштаб сражения
Из книги Жуков. Взлеты, падения и неизвестные страницы жизни великого маршала автора Громов Алекс1.2. Замысел операции «Полководец Румянцев» С другой стороны, высшее военно-политическое руководство СССР летом 1943 года по-прежнему стремилось нанести противнику решительный удар именно на южном крыле советско-германского фронта, не позволив ему привести в порядок
Из книги Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала автора Румянцев-Задунайский Петр1.3. Силы и средства, сосредоточенные советской стороной для проведения операции «Полководец Румянцев» В ходе подготовки окончательно оформился состав сил, привлекаемых к операции. В результате проведенных перегруппировок в составе ВорФ оказались 38-я А, 40-я А (армии
Из книги Разделяй и властвуй. Записки триумфатора автора Цезарь Гай Юлий1.4. Порядок проведения операции «Полководец Румянцев» и организация наступления советских войск Советская Ставка Верховного главнокомандования планировала осуществить наступательную операцию «Полководец Румянцев» в два этапа: на первом – разбить врага севернее и
Из книги Жуков. Портрет на фоне эпохи автора Отхмезури ЛашаГлава 2. Начало операции «Полководец Румянцев» – прорыв и развитие
Из книги Освобождение. Переломные сражения 1943 года автора Исаев Алексей ВалерьевичГлава 3. Завершение операции «Полководец Румянцев» – отражение контрударов противника и освобождение
Из книги автораГлава 4. Итоги операции «Полководец Румянцев» По оценке советской и российской историографии, с падением Харькова германская армия лишилась самого важного устоя своей обороны на советско-германском фронте; советские войска разгромили белгородско-харьковскую
Из книги автораСталин как полководец – глазами Г. К. Жукова В книге А. Рыбина «Рядом со Сталиным. Записки телохранителя» описывается телефонный разговор Сталина с Жуковым, состоявшийся 4 декабря 1941 года, во время сражения за Москву. Выслушав Сталина, Жуков заявил вождю: «Передо мной две
Из книги автораГитлер как полководец – глазами своих генералов В декабре 1944 года на совещание немецкого генералитета Гитлер представил свой план нанесения удара в Арденнах, но Гудериан, начальник Генерального штаба, отвечающий за Восточный фронт, выступил против. Гитлер в ответ
Из книги автораП. А. Румянцев – Екатерине II Май 1777, Царское Село МысльЧасть воинская удельно от других, с одного почти времени, по некоторым предположениям в Европе, всем державам сделалась необходимо надобною; но по неравенству физического и морального положения не могли они ни в
Из книги автораГанс Дельбрюк. Цезарь как полководец В Цезаре сосредоточиваются наивысшие достижения античного военного искусства. Не потому, что его лично ставят выше Александра, Ганнибала или Сципиона, – это было бы одновременно неверным и неплодотворным методом при сравнении и
Из книги автора Из книги автораОперация «Полководец Румянцев» Стихией командующего Воронежским фронтом Ватутина было наступление. Еще до начала «Цитадели» он настойчиво предлагал наступать, а не обороняться. К планированию нового наступления он вернулся еще в период оборонительного сражения.
БИТВА ПОД КУРСКОМ
(3-23 августа 1943 г.)
Белгородско-Харьковская операция имела кодовое наименование «Румянцев ». По замыслу Ставки ВГК намечалось смежными флангами войск Воронежского и Степного фронтов рассечь противостоявшую группировку противника на две части, с последующим глубоким охватом с запада основных сил противника в районе Харькова и их уничтожением во взаимодействии с 57-й армией Юго-Западного фронта.
Немецкая оборона прорывалась мощным ударом войск на стыке Воронежского и Степного фронтов на участках 27 и 14 км. Основную роль в развитии этого удара играли две танковые армии (1-я и 5-я гвардейская) Воронежского фронта и два танковых корпуса Степного фронта, наступавших на Харьков с севера. Вспомогательный удар наносился 57-й армией Юго-Западного фронта в направлении на Мерефу с обходом Харькова с юга (эта армия в ходе операции была передана и состав войск Степного фронта).
Войска Воронежского фронта наносили главный удар из района северо-восточнее Томаровки в общем направлении Богодухов, Валки, Новая Водолага силами 6-й и 5-й гвардейских общевойсковых и 1-й и 5-й гвардейских танковых армий, а вспомогательный удар из района южнее Красная Яруга к рубежу Боромля, Тростянец силами 27-й и 40-й армий с целью прикрытия с запада главной группировки фронта и быстрейшей ликвидации белгородско-харьковского выступа.
Степной фронт должен был нанести главный удар войсками 53-й армии и 48-го стрелкового корпуса 69-й армии из района северо-западнее Белгорода в южном направлении и вспомогательный – силами 7-й гвардейской армии из района юго-восточнее Белгорода. Этими двумя ударами предусматривалось окружить и уничтожить белгородскую группировку противника, а затем свернуть его оборону вдоль Северного Донца и развить наступление на Харьков.
Войска Воронежского и Степного фронтов поддерживали 2-я (командующий генерал-лейтенант авиации С. А. Красовский) и 5-я (командующий генерал-майор авиации С. К. Горюнов) воздушные армии.
Наступление общевойсковых армий на направлениях главных ударов фронтов должно было проводиться в 12-16-километровых полосах, а прорыв обороны противника осуществляться на участках 6-8 км. Участки прорыва стрелковых дивизий составляли 2-3 км. Плотности артиллерии достигали 230 орудий и минометов, а танков НПП – 8-10 на 1 км фронта прорыва. Главную полосу обороны противника предполагалось прорвать впервой половине дня, а затем приступить к развитию успеха.
Танковые и механизированный корпуса предусматривалось использовать в качестве эшелонов развития успеха общевойсковых армий: 5-й гвардейский танковый корпус должен был развить наступление 6-й гвардейской армии на Ахтырку, 4-й гвардейский танковый корпус совместно с 27-й армией – охватить с северо-запада борисовскую группировку противника, 2-й и 10-й танковые корпуса – развить удар 40-й армии к рубежу Боромля, Тростянец, 1-й механизированный орпус совместно с 53-й армией – охватить с северо-запада белгородскую группировку врага.
1-я и 5-я гвардейская танковые армии составили эшелон развития успеха Воронежского фронта и вводились в прорыв в полосе наступлении одной 5-й гвардейской общевойсковой армии. Использование двух танковых армий в качестве фронтовой подвижной группы было новым к тому времени явлением в военном искусстве.
1-я танковая армия должна была к исходу четвертого дня операции овладеть районом Валки, Новая Водолага, а 5-я гвардейская танковая армия – выйти в район западнее Харькова, установить связь с войсками 57-й армии (командующий генерал-лейтенант Н. А. Гаген) и во взаимодействии с ней завершить ликвидацию харьковской группировки противника. Глубина задач танковых армий составляла 140-150 км, что требовало развития наступления со средним темпом 35-40 км в сутки. Оперативные построения танковых армий при вводе в прорыв были двухэшелонными, с выделением по два корпуса в первые эшелоны и по одному во вторые эшелоны. Головные бригады корпусов первого эшелона армий в случае необходимости вместе со стрелковыми дивизиями завершили бы прорыв главной полосы обороны противника и обеспечили быстрый выход главных сил своих корпусов в оперативную глубину.
Перед началом Белгородско-Харьковской операции была проведена масштабная дезинформация противника о направлении подготавливаемого главного удара фронта. Эту задачу решали войска 38-й армии под командованием генерал-лейтенанта Н. Е. Чибисова. Располагаясь на правом крыле Воронежского фронта, армия с 28 июля по 6 августа имитировала сосредоточение крупной группировки войск на сумском направлении. Проведенные мероприятия достигли цели. Опасаясь перехода советских войск в наступление именно здесь, немецко-фашистское командование нанесло несколько бомбовых ударов по районам ложного сосредоточения войск 38-й армии, а также держало на этом направлении значительные резервы.
Контрнаступление на белгородско-харьковском направлении началось с утра 3 августа после двухнедельной оперативной паузы, вызванной необходимостью тщательной подготовки прорыва глубоко эшелонированной обороны противника.
Гитлеровское командование расценивало Харьков как «восточные ворота в Украину». Все подступы к городу были сильно укреплены. С севера Харьков прикрывали пять-семь оборонительных рубежей, с востока – четыре, кроме того, город был опоясан двумя мощными кольцевыми обводами. В районе Белгорода и Харькова были созданы крупные склады вооружения и боеприпасов.
На белгородско-харьковском плацдарме противник к началу августа имел 8 дивизий, из них 4 танковые (в том числе отборные танковые дивизии СС), насчитывавших до 300 тыс. личного состава, до 600 танков и 3,5 тыс. орудий и минометов.
В ходе сражения за Харьков гитлеровское командование поспешно перебросило сюда часть своих вооружённых сил из Западной Европы, а также с других участков советско-германского фронта, в частности из Донбасса (танковые дивизии СС «Рейх» и «Мёртвая голова»).
Прорыв обороны противника в Белгородско-Харьковской наступательной операции проходил более успешно, чем под Орлом. Здесь пехота с танками НПП при поддержке огневого вала артиллерии и массированных ударов авиации за три часа боя прорвала вражескую главную полосу обороны на глубину до 4 км. Затем передовые отряды корпусов танковых армий нарастили удар из глубины и во взаимодействии с общевойсковыми соединениями создали условия для ввода в прорыв во второй половине дня 3 августа главных сил танковых армий. Ширина полосы ввода равнялась 5 км. Фланги этой полосы при прохождении танковых армий прикрывались специально выделенной артиллерией 5-й гвардейской армии. Авиационное обеспечение ввода танковых армий в прорыв осуществлялось 5-м штурмовым корпусом и 262-й бомбардировочной дивизией 5-й воздушной армии, наносивших мощные удары по узлам сопротивления врага в районах Томаровки и Борисовки.
Действия 1-й и 5-й гвардейской танковых армий в отличие от действий танковых армий под Орлом приняли характер стремительного наступления в оперативной глубине противника. К исходу 3 августа они продвинулись вперед на 12-26 км, перерезали основную коммуникацию, связывавшую томаровскую и белгородскую группировки противника, чем способствовали общевойсковым соединениям в осуществлении в последующие два дня полного разгрома этих группировок. Попытка противника предотвратить окружение своей томаровской группировки и отвести ее в Борисовку была сорвана войсками Воронежского фронта: 7 августа она была разгромлена.
5 августа войска Степного фронта при содействии 5-й гвардейской танковой армии, нанесшей частью своих сил удар с юго-запада на Белгород, освободили этот важный узел сопротивления противника.
Советские войска прорвали сильно укреплённую оборонительную полосу противника по фронту в 70 километров и за три дня напряжённых боёв продвинулись вперёд до 60 километров. В честь освобождения Орла и Белгорода по приказу Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина 5 августа в полночь в Москве был произведён первый артиллерийский салют из 124 орудий в 12 залпов. В том же приказе от 5 августа 1943 г. особо отличившимся в боях частям и соединениям впервые были присвоены почётные наименования «Орловских» и «Белгородских». В ходе дальнейшего наступления многие советские части и соединения, героически освобождавшие родную землю, получили почётное право именоваться «Харьковскими», «Брянскими», «Киевскими» и т. д.
3а месяц боёв, с 5 июля по 6 августа, враг потерял 4 605 танков, 1 623 орудия, 2 492 самолёта и свыше 132 тысяч солдат и офицеров убитыми и пленными.
С разгромом вражеских группировок в районах Томаровки, Борисовки и Белгорода надежно обеспечивались коммуникации ударной группировки Воронежского фронта, впереди которой по-прежнему продолжали развивать наступление 1-я и 5-я гвардейская танковые армии. В этом наступлении был приобретен первый в Великой Отечественной войне опыт взаимодействия двух параллельно наступавших танковых армий, но выполнявших во фронтовой наступательной операции различные задачи.
1-я танковая армия охватывала с запада харьковскую группировку противника. Ее передовые части к исходу 7 июля оторвались на 25-30 км от общевойсковых соединений и продвинулись вперед на 100 км. Они форсировали реку Мерла, освободили город Богодухов и перерезали железную дорогу Харьков – Сумы, а 9 августа вышли к рубежу реки Мерчик, где противник создал достаточно прочную оборону и стремился любой ценой остановить дальнейшее продвижение армии. В упорных боях передовым бригадам 6-го танкового и 3-го механизированного корпусов удалось переправиться 11 августа через реку Мерчик, выйти к району Высокополье и перерезать железную дорогу Харьков – Полтава.
5-я гвардейская танковая армия рассекла всю противостоявшую вражескую группировку на две части и создала благоприятные условия для раздельного их разгрома.
К 7 августа армия вышла на рубеж Золочев, Казачья Лопань, в результате чего открылся путь к внешнему обводу харьковской зоны обороны. Войска Степного фронта подошли сюда 11 августа, охватив тем самым с севера харьковскую группировку противника. С востока вражеская группировка была охвачена войсками 57-й армии Юго-Западного фронта. Весьма успешно развивалось наступление войск Воронежского фронта и на вспомогательном направлении. Действовавшая там 40-я армия совместно со 2-м и 10-м танковыми корпусами к 11 августа овладела рубежом Боромля, Тростянец, а 27-я армия с 4-м гвардейским танковым корпусом подошла к району восточнее Ахтырки. Южнее Ахтырки, в район Котельва, подошел 5-й гвардейский танковый корпус.
Контрнаступление советских войск на южном фасе Курской дуги с
13 июля и
Белгородско-Харьковская наступательная операция 3-23 августа 1943 г.
Таким образом, белгородско-харьковский плацдарм к 11 августа уже был в основном потерян для немецкого командования. Однако оно пыталось любой ценой удержать его. С этой целью к районам Ахтырки и западнее Харькова были переброшены крупные танковые группировки, силами которых противник нанес мощные контрудары на Богодухов с юга и запада, чтобы уничтожить вклинившиеся советские войска и восстановить ранее занимаемое положение. Но и это намерение противника также было сорвано войсками Воронежского фронта, умело применявшими различные способы действий при отражении вражеских контрударов.
Контрудар противника, нанесенный 12 августа тремя усиленными танковыми дивизиями на Богодухов с юга, отражался в основном оборонительными действиями танковых и общевойсковых армий. Сначала перешли к обороне на рубеже Мурафа, Александровка соединения 1-й танковой армии. Поскольку ослабленные части этой армии уже не смогли сдержать натиск превосходящих сил противника, им на помощь спешно были перегруппированы соединения 5-й гвардейской танковой армии. Кроме того, западнее Богодухова сосредоточилась 6-я гвардейская армия. Совместными усилиями всех этих войск при поддержке авиации к 16 августа удалась сорвать вражеский контрудар.
Несмотря на полный провал своего замысла, немецкое командование 18 августа нанесло силами трех танковых и одной моторизованной дивизий новый контрудар на Богодухов с запада. Этот контрудар отражали сначала две стрелковые дивизии 27-й армии, растянувшиеся в обороне на широком фронте. Но когда под натиском превосходящих сил врага эти дивизии с упорными боями отошли на восток и противнику удалось форсировать реку Ворсклу, путь контрударной группировке сразу же преградили войска, переброшенные с других направлений. Навстречу вражеским частям были направлены соединения 4-й гвардейской армии, переданные в состав Воронежского фронта из резерва Ставки Верховного Главнокомандования, а также части 1-й танковой армии, переброшенные из района южнее Богодухова. Мощными встречными ударами противник был остановлен, а затем отброшен на запад.
В срыве этого контрудара большое значение имели действия подвижных отрядов заграждений, созданных из частей 6-й и 14-й штурмовых инженерно-саперных бригад. Они устанавливали на путях движения вражеских танков мины, на которых подорвалось до 75 танков и много другой боевой техники.
Когда наступление противника на Богодухов с запада окончательно захлебнулось, командующий Воронежским фронтом решил маневром войск 40-й армии, в составе которой действовали 2-й и 10-й танковые корпуса, и 47-й армии с 3-м гвардейским механизированным корпусом, переданными из резерва Ставки, выйти в глубокий тыл ахтырской группировки врага и разгромить ее. Войска 47-й армии 22-24 августа вышли в район Веприк – Зеньков и охватили левый фланг этой группировки. Тем временем 4-я гвардейская армия отбросила противника за реку Ворсклу и подошла к району Котельва.
Опасаясь окружения, немецкое командование начало отводить ахтырскую группировку в западном и юго-западном направлениях. Советским войскам открылись пути для дальнейшего наступления к Днепру.
В период отражения войсками Воронежского фронта вражеских контрударов проходили напряженные бои войск Степного фронта и переданной в его состав с 8 августа 57-й армии за Харьков. С целью быстрейшего освобождения города в район Пересечная была переброшена 5-я гвардейская танковая армия, которой предстояло охватить с юго-запада харьковскую группировку противника и завершить ее окружение во взаимодействии с 57-й армией.
Однако только к исходу 22 августа 5-й гвардейской танковой армии удалось сломить сопротивление противника западнее и юго-западнее Харькова, что вынудило немецко-фашистское командование начать незамедлительный отвод своих войск из города. Манштейн отводил войска харьковской группировки на запад по двум ещё свободным дорогам (железнодорожной и шоссейной). Отступая фашисты уничтожали дома, мосты, дороги, сжигали деревни.
Войска Степного фронта в ночь на 23 августа провели ночной штурм Харькова, разгромили там значительную часть вражеской группировки и к 12 часам освободили город.
Украинскую землю от немецко-фашистских оккупантов очищали воины всех национальностей Советского Союза. Так, в бою за Харьков казах старший сержант Ахтай Матаев 15 августа в штыковой схватке истребил пять гитлеровцев, обезоружил и взял в плен трёх гитлеровских солдат. Туркмен автоматчик Курбан 3ляев уничтожил в бою за один населённый пункт 17 вражеских солдат и одного офицера. Снайпер узбек Нурудинов истребил вышедших из машины вражеских танкистов и захватил исправный танк «тигр».
Исключительную храбрость проявляли русские воины, показывая замечательный пример всем остальным. 22 августа четыре советских танка под командованием Грибанова, Перцева, Брезгина и Лисицкого встретились с пятнадцатью вражескими танками. В коротком бою советские танкисты сожгли тяжёлый танк «тигр», уничтожили три средних и четыре лёгких танка противника.
Артиллерийская батарея под командованием Т. Шевцова 19 августа метким огнём уничтожила шесть танков и бронемашину противника. Шестёрка истребителей, ведомая младшим лейтенантом Веселовским, 20 августа встретилась в воздухе с 36 вражескими бомбардировщиками. Истребители атаковали противника и вынудили гитлеровских лётчиков повернуть обратно. Преследуя врага, советские истребители сбили семь фашистских самолётов.
* * *
С успешным завершением Белгородско-Харьковской операции создались благоприятные условия для дальнейшего развития наступления с целью полного освобождения Левобережной Украины. Советские войска шли освобождать Украину.
Литература:
Белгородско-Харьковская операция (« Полководец Румянцев » ) 3-23 августа 1943 года стала завершающим этапом Курской битвы - оборонительной и наступательной операции советской армии в районе Курского выступа. В ходе этих боев было сорвано крупное наступление немецкой армии и разгромлена мощная группировка противника. К концу июля Красной Армии удалось остановить наступление фашистских войск на Курской дуге и развенчать немецкий миф о том, что в летних условиях Красная Армия всегда лишь отступает , а победа достается войскам вермахта. Начатое 13 июля 1943 года мощное наступление наших войск на Орловско-Курском направлении вынудило немецкое командование отводить войска группы армий «Юг» в направлении Харькова. Силами Воронежского и Степного фронтов было организовано преследование 4 танковой армии. К 23 июля немецкие силы отошли на рубежи, занимаемые ими перед началом операции «Цитадель».
Наступление преследовало цель разгромить белгородско-харьковскую группировку и освободить Левобережную Украину.
Стремительный прорыв заблаговременно подготовленной немецкой линии обороны представлялся малоосуществимым, но и затягивать с развитием наступления было нельзя : долгий период подготовки наступления давал возможность немцам перегруппировать свои силы для обороны. По данным разведки около 500 танков и САУ немцев нуждались в кратковременном ремонте (2-3 недели) и ввод их в строй до начала наступления значительно усилил бы немецкую группировку. Таким образом, командованию Красной армии предстояло сделать непростой выбор между более ранним началом наступления и его мощностью.
По замыслу командования предполагалось нанести удар флангами Воронежского (командующий - генерал армии Н.Ф. Ватутин ) и Степного (командующий - генерал-полковник И.С. Конев ) фронтов из района северо-западнее Белгорода и расколоть вражескую группировку на части. Навстречу двум нашим фронтам с юга должны были ударить силы Юго-Западного фронта и не дать отойти противнику из Харькова на запад и юго-запад. Одновременным ударом на Ахтырку планировалось изолировать район Харькова, не давая противнику возможности подтянуть резервы.
Операция планировалась в два этапа: нанести поражение вражеским силам вокруг Харькова и освободить город.
Отличительной чертой будущей операции стало то, что удары были направлены вдоль рек. Избавление от необходимости форсирования водных преград должно было позволить войскам сохранить высокую скорость продвижения. Еще одним преимуществом такого направления была защита наступающих частей от фланговых ударов руслами рек.
Особого внимания заслуживает масштабное мероприятие по маскировке направления главного удара. В районе небольшой речки Суджи, далеко на запад от изготовившейся к наступлению ударной группировки, было искусно имитировано сосредоточение большого числа общевойсковых и танковых соединений. Свыше 500 макетов танков и орудий создали целую липовую армию, готовящуюся к наступлению . Радиостанции имитировали работу радиосетей танковых соединений. Пехота моделировала массовую переброску сил к линии фронта.
Текущая страница: 24 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 29 страниц]
1.2. Замысел операции «Полководец Румянцев»
С другой стороны, высшее военно-политическое руководство СССР летом 1943 года по-прежнему стремилось нанести противнику решительный удар именно на южном крыле советско-германского фронта, не позволив ему привести в порядок войска, ослабленные потерями после наступления по плану «Цитадель». Согласно последующей оценке событий Манштейном603
Манштейн Э.
Указ. соч. С. 544.
Советское командование во второй половине 1943 года поставило своей целью достичь того, что ему не удалось осуществить зимой 1942/43 года, – уничтожения ГА «Юг» и одновременно ГА «А» на берегах Азовского и Черного морей, поскольку этот успех мог повлиять решающим образом на положение на всем Восточном фронте и открыть Красной армии путь на Балканы. Соответственно, помешать этому стало целью тех боевых действий, которые вела ГА «Юг» с момента прекращения операции «Цитадель» вплоть до наступления периода распутицы весной 1944 года.
Прежде всего, советское Верховное главнокомандование поставило перед собой задачу в самые короткие сроки организовать уничтожение крупной группировки немецких войск в районе Белгорода и Харькова. Однако операция по разгрому белгородско-харьковской группировки немцев замышлялась и планировалась в совершенно иной обстановке, чем наступление против Орловского плацдарма германских войск, – в условиях крайне ограниченного времени на завершающем этапе оборонительного сражения на южном фасе Курского выступа. В 20-х числах июля, после возвращения к обороне на исходных рубежах, германское командование стало перебрасывать танковые и моторизованные соединения из состава своей южной ударной группировки в районы Донбасса и Орла, чтобы отразить начавшееся там наступление Красной армии. В то же время те немецкие войска, которые отошли на свои прежние оборонительные позиции, немедленно приступили к их инженерному усилению, подготовке новых промежуточных рубежей в глубине и выделению тактических и оперативных резервов.
В связи с этим советская Ставка Верховного главнокомандования и Генеральный штаб срочно прорабатывали оперативные решения по поводу немедленного перехода в наступление войск Воронежского и Степного фронтов. При разработке возможных решений следовало учитывать, что конфигурация линии фронта на Белгородско-Харьковском направлении представляла широкую дугу, охватывавшую все расположение 4-й ТА и оперативной группы «Кемпф» противника, основная масса сил и средств которых была сосредоточена в районе Томаровка – Головчино – Белгород. Это диктовало решение на охват всей белгородско-харьковской группировки немцев путем концентрических ударов из района Мирополье – Угроеды на Валки и из района Мартовая – Печенеги на Мерефу. Вместе с тем организация такой операции требовала создать на внешних заходящих флангах обоих фронтов сильные группировки, способные без снижения темпа завершить операции глубиной до 250 км. Это могло быть достигнуто лишь в результате сложной переброски войск к правому флангу Воронежского и левому флангу Степного фронтов, что требовало много времени и не соответствовало сложившейся обстановке. Во-первых, ко времени завершения Курской оборонительной операции основная группировка войск Воронежского и Степного фронтов образовалась в районе Обоянь – Черкасское – Гостищево, где сосредоточились две танковые армии (1-я и 5-я гвардейская), три общевойсковые армии (53, 6 и 5-я гвардейские), а также большая часть сил 69-й армии. Во-вторых, Ставка Верховного главнокомандования считала, что оперативная ситуация требует от Воронежского и Степного фронтов перехода в наступление в кратчайшие сроки, пока немцы не успели организовать оборону, пополнить свои части после неудачного наступления и создать резервы за счет переброски войск из глубины или с других участков фронта.
Кроме этого, район наступательных операций Воронежского и Степного фронтов представлял собой местность, пересеченную значительным количеством тактических водоразделов – рек и ручьев с оврагами и промоинами. Такая местность сильно затрудняла наступательные действия советских войск и облегчала противнику организацию обороны: большая часть более или менее крупных рек, таких как Ворсклица, Ворскла, Мерла, Уды, Лопань, течет в основном в юго-западном направлении, что создавало естественные препятствия для наступления в южном направлении; при наступлении же в юго-западном направлении эти реки ограничивали маневр в сторону флангов и создавали выгодные отсечные позиции для неприятельских резервов; одновременно река Северский Донец образовывала естественный оборонительный рубеж немцев, прикрывавший с востока всю их белгородско-харьковскую группировку. Поэтому наиболее выгодным направлением для использования танковых и механизированных соединений являлся участок между реками Ворскла и Лопань, тогда как характер местности перед правым флангом ВорФ затруднял здесь действия больших масс бронетехники.
Генерал Сергей Штеменко отмечает604
Штеменко С. М.
Генеральный штаб в годы войны: От Сталинграда до Берлина. С. 228–230.
Что вопрос о необходимости разгрома врага в контрнаступлении уже рассматривался в самом общем виде, поскольку лишь результаты оборонительного сражения под Курском могли дать полную основу для разработки окончательного плана наступательных операций фронтов. В апреле – мае 1943 года Ставка и Генеральный штаб критически подходили к предложениям о возможных способах разгрома крупных группировок противника, особенно в тех случаях, когда это планировалось осуществить путем окружения. Опыт показывал, что по срокам, сложности маневра, соотношению сил и другим условиям конкретной обстановки не каждую группировку противника было выгодно окружать. В частности, это прямо относилось к силам немецких войск, оборонявшимся в районе Белгорода и Харькова. В пользу окружения белгородско-харьковской группировки первым высказался командующий ВорФ генерал Николай Ватутин, но Генеральный штаб придерживался иного мнения, руководствуясь следующими доводами. Прежде всего, силы противника здесь были очень велики: 4-я немецкая танковая армия и так называемая оперативная группа «Кемпф», насчитывавшие в общей сложности восемнадцать дивизий, в том числе четыре танковые. Следовало также учитывать мощную двухполосную оборонительную систему германских войск, создание которой началось еще в марте. Прорыв обороны белгородско-харьковской группировки, ее окружение и последующая ликвидация представляли собой сложную задачу, решение которой надолго приковало бы к себе большое количество советских войск, отвлекая их от наступления на Днепр, что позволяло противнику создать новую сильную оборону по правому берегу Днепра.
В связи с этим в Генеральном штабе прорабатывался план окружить и уничтожить белгородско-харьковскую группировку по частям, начиная с ее основных сил к северу от Харькова, путем нанесения сходящихся ударов из района Сум на юго-восток и из района Волчанска – на запад. Однако для осуществления таких ударов требовались большие перегруппировки войск и длительное время, что предоставляло противнику возможность реорганизовать и пополнить части и соединения ГА «Юг», ослабленные после операции «Цитадель». Следовательно, данный вариант также был признан неприемлемым. В итоге в Генеральном штабе пришли к окончательному выводу: белгородско-харьковскую группировку германских войск следует изолировать от притока резервов с запада, для чего необходимо использовать имеющиеся в готовности к северу от Белгорода две танковые армии, с их помощью взломать и дезорганизовать всю неприятельскую оборону, расчленить ее глубокими ударами и только после этого уничтожить противника по частям.
Командующий 40-й армией ВорФ генерал Кирилл Москаленко (Маршал Советского Союза с 1955 года) вспоминает605
Москаленко К. С.
Указ. соч. С. 79–80.
Что на совещании по поводу предстоявшего наступления он высказал соображения по плану операции, состоявшие в том, чтобы основными силами ВорФ нанести удар с рубежа Краснополье – Солдатское в общем направлении на Ахтырку, Полтаву. Это позволило бы охватить с запада всю белгородско-харьковскую группировку противника и во взаимодействии с войсками Степного и Юго-Западного фронтов окружить и уничтожить ее, повторив Сталинград в еще более крупном масштабе. Кроме того, такая идея открывала перспективу нанесения главного удара в полосе 40-й А, которой предстояло бы действовать не на вспомогательном, как намечалось, а на главном направлении. Однако предложение перенести направление главного удара несколько западнее не было принято. Маршал Советского Союза Георгий Жуков ответил Москаленко, что сейчас у ВорФ не хватит сил для предлагаемого глубокого охвата и окружения противника, поэтому Верховный главнокомандующий приказал бить врага по голове – по его главным силам, которые сосредоточены под Белгородом. Однако Жуков согласился с предложением в той части, что следует усилить удар по противнику в полосе 40-й А и с этой целью ввести в сражение свежую 27-ю А не в полосе 6-й гв. А, как намечалось ранее, а на левом фланге 40-й А. Таким образом, стало ясно, что Ставка исходила из стремления не давать противнику времени на дальнейшее усиление обороны, чего можно было достичь лишь в том случае, если планируемый удар нанести как можно быстрее.
В итоге задача уничтожения белгородско-харьковской группировки немцев должна была быть решена расчленением ее на две части в результате мощного удара группировки советских войск, сосредоточившейся в районе Обоянь – Черкасское – Гостищево (53-я и 69-я, 5-я и 6-я гвардейские общевойсковые армии, 1-я и 5-я гвардейская танковые армии). Общее направление этого удара определялось на Богодухов – Валки, за счет чего достигался охват с запада харьковской группировки неприятеля. При этом впервые за время войны предполагалось использовать две танковые армии в качестве подвижной группы фронта для развития успеха в одном направлении606
См.: Указ. соч. С. 280.
Также планировалось нанесение вспомогательного удара частью сил из района Старый Салтов – Мартовая на Основу. Западную часть белгородско-харьковской группировки предполагалось разгромить глубоким ударом части сил ВорФ из района Красная Яруга – Кресанов – Солдатское на Ахтырку, с целью окружения силами 27-й и 6-й гвардейской армий томаровско-борисовской группы немцев, а также уничтожения вражеских сил, оборонявшихся в районе Большой Бобрик – Краснополье, путем флангового удара 40-й А из района Кресанов на Боромля. При этом река Псел, текущая в западной части района предстоящих боевых действий, хотя и являлась препятствием для наступления из района Мирополье – Краснополье на запад, но в то же время служила прикрытием правого фланга войск, наступающих в южном направлении на Богодухов.
Задуманная таким образом новая операция получила условное наименование «Полководец Румянцев». Замысел действий возник к концу оборонительного этапа битвы под Курском, план наступательной операции в окончательном виде был разработан на основе указаний Ставки Верховного Главнокомандования, отданных 22 июля 1943 года, а после 23 июля началась непосредственная работа по плану – в том числе и на местности607
См.: Битва
под Курском: От обороны к наступлению. С. 455.
Бои фактически не прекращались, длительной оперативной паузы на переход от обороны к наступлению Ставка не предоставила, поэтому отработка плана операции отличалась своеобразием – она осуществлялась представителями Ставки и Военными советами фронтов и протекала преимущественно в войсках. Так, 22 июля представитель Ставки маршал Жуков провел в штабе ВорФ совещание по вопросу подготовки к предстоящим наступательным действиям; 27 июля встретился с командующим 53-й армией СтепФ и в тот же день доложил, что проработал с ним решение по наступательной операции; 31 июля заслушал решения армейского и корпусного командования на операцию в штабе 5-й гв. ТА. Кроме представителей Ставки, в разработке плана операции «Полководец Румянцев» активно участвовали Военные советы Воронежского, Степного и Юго-Западного фронтов. 1 августа маршал Жуков прибыл в Москву, согласовал со Сталиным основные положения плана, после чего фронты сразу же поставили задачи армиям, и операция началась.
Письменного или графического документа с общим планом операции «Полководец Румянцев» не существовало, – Ставка и Генеральный штаб подразумевали под этим условным наименованием не определенный документ, а скоординированные планы действий Воронежского, Степного и части сил Юго-Западного фронтов в августе 1943 года, объединенные общей целью и единым руководством608
См.: Штеменко С. М.
В документированном виде план операции появился уже после ее начала, когда оперативная сторона наступления была изложена в докладах Военных советов Воронежского и Степного фронтов от 5 и 6 августа 1943 года соответственно и затем уточнена в соответствии с указаниями Ставки. В дальнейшем планы операции корректировались командованием фронтами и Ставкой с учетом развития оперативной обстановки.
В конце июля 1943 года к операции предполагалось привлечь силы трех фронтов – Воронежского, Степного и Юго-Западного, целью действий которых являлся разгром противника в районе Белгорода и Харькова, что открывало советским войскам путь к Днепру, давало возможность захватить переправы на этой реке и отрезать пути отхода противника из Донбасса на запад. В совокупности все это обещало большие оперативные выгоды. Выполнить план намечалось в два этапа: на первом нанести поражение немецким войскам севернее, восточнее и непосредственно к югу от Харькова, а затем, на втором этапе, освободить город Харьков. Таким образом, основными целями операции «Полководец Румянцев» стали разгром группировки немецких войск в районе Белгорода и Харькова, выход советских войск к Днепру, захват переправ и блокирование путей отхода противника из Донбасса на запад, что создавало условия для полного освобождения Левобережной Украины609
См.: Великая
Штеменко С. М.
Генеральный штаб в годы войны: От Сталинграда до Берлина. С. 231.
Поскольку операция «Полководец Румянцев» являлась главной на южном крыле советско-германского фронта, действия советских войск на других направлениях (в частности, в Донбассе) планировались с учетом ее интересов. Это контролировал маршал Василевский, который в то время находился как представитель Ставки на Юго-Западном и Южном фронтах, совместно с их командованием разрабатывая планы разгрома противника в Донбассе.
1.3. Силы и средства, сосредоточенные советской стороной для проведения операции «Полководец Румянцев»В ходе подготовки окончательно оформился состав сил, привлекаемых к операции. В результате проведенных перегруппировок в составе ВорФ оказались 38-я А, 40-я А (армии придан 2-й тк), 27-я А (армии приданы 10-й и 4-й гвардейский танковые корпуса), 6-я гв. А (армии придан 5-й гв. тк), 5-я гв. А, 1-я и 5-я гвардейская танковые армии, 2-я ВА. К исходу 23 июля войска ВорФ занимали рубеж Снагость – Успенское, Глушинский:
– 38-я А на участке Снагость – Алексеевка – Успенское (исключительно);
– 40-я А на участке Успенское – Бубны;
– 6-я гв. А на участке Герцовка – Триречное;
– 5-я гвардейская и 5-я гвардейская танковая армии на участке Триречное (исключительно) – Глушинский (танковая армия готовилась к выходу в резерв фронта).
Резерв ВорФ составляли 27-я и 1-я танковая армии, сосредоточенные в районе Белое – Бобрава – Пены (27-я А) и в районе Ивня – Меловое (17 км юго-западнее Ивни) – Владимировка (1-я ТА).
В состав СтепФ были включены 69-я А, 7-я гв. А, 53-я А с 1-м мк, 5-я ВА610
См.: Конев И. С.
Указ. соч. С. 21.
К исходу 23 июля войска СтепФ вышли на рубеж Глушинский (исключительно) – Мелехово – Мясоедово – Разумное и далее по восточному берегу реки Северский Донец до Волчанска:
– 53-я А на участке Глушинский (исключительно) – Киселево (9 км юго-восточнее Вислое) (исключительно);
– 69-я А на участке Киселево – Мясоедово (исключительно);
– 7-я гв. А на участке Мясоедово – Разумное – Волчанск.
Южнее СтепФ (южнее Волчанска), по рубежу восточного берега реки Северский Донец, были развернуты войска ЮЗФ, в том числе правофланговая 57-я А, которую планировалось задействовать в операции «Полководец Румянцев» в составе СтепФ, занимавшая участок Волчанск (исключительно) – Малиновка.
Номинально СтепФ были подчинены также 47-я А с 3-м гв. мк и 4-я гв. А с 3-м гв. тк, сосредоточивавшиеся в районах Короча – Новая Слобода – Алексеевка (47-я А) и Чернянка – Орлик – Лозное (4-я гв. А). Однако фактически их оперативное использование не разрешалось без согласования со Ставкой Верховного Главнокомандования, где планировалось ввести эти армии в бой для развития наступления в полосе ВорФ, так что до начала операции они обе были выведены в резерв Ставки611
См.: Колтунов Г. А., Соловьев Б. Г.
Указ. соч. С. 279.
Поэтому 30 июля 1943 года генерал Иван Конев докладывал представителю Ставки маршалу Жукову, что Степному фронту поставлены активные задачи, но четыре лучшие армии фронта (5-я и 5-я танковая гвардейские армии, 27-я А с 4-м гв. тк, 4-я гв. А с 3-м гв. тк. – П. Б.
) переданы Воронежскому фронту; включенные в состав Степного фронта 69-я и 7-я гвардейская армии Воронежского фронта в результате июльских боев имеют малочисленный состав дивизий и большие потери в материальной части артиллерии и оружия; танков во фронте мало – в 53-й А всего 60 танков, в 69-й А – 88 танков, в 7-й гв. А – 50 танков, в 1-м мехкорпусе – 200 танков612
См.: Конев И. С.
Указ. соч. С. 22.
В связи с этим Конев просил усилить фронт одним танковым корпусом, который полагал возможным взять у ВорФ (4-й или 3-й гвардейские танковые корпуса), а также передать СтепФ 4-ю гв. А или 52-ю А.
Кроме того, 5-й штурмовой (до 21 июля 1943 года – 8-й смешанный авиакорпус) и 10-й истребительный авиакорпуса 5-й ВА СтепФ (командующий армией генерал Сергей Горюнов, начальник штаба генерал Николай Селезнев) в середине июля еще не были готовы вести боевую работу – их доукомплектовали плохо обученным и не имевшим боевого опыта летным составом, а значительная часть техники была изношена и требовала ремонта613
См.: Горбач В.
Указ. соч. С. 334–335.
При этом в целях оптимальной организации перебазирования 2-й и 5-й воздушных армий командование военно-воздушных сил Красной армии произвело перемену их боевого состава. Два указанных выше корпуса были 18–19 июля переданы в состав 2-й ВА ВорФ, откуда под управление 5-й ВА перешли 4-й истребительный, 1-й штурмовой и 1-й бомбардировочный авиакорпуса. В результате под командованием генерала Красовского оказались недостаточно обученные и технически готовые авиационные части, а генералу Горюнову пришлось решать проблему восполнения боевых потерь, понесенных соединениями 2-й ВА в ходе Курской оборонительной операции, – для укомплектования прибывших корпусов требовалось 170 новых самолетов614
См.: Горбач В.
Указ. соч. С. 336–337.
Положение 5-й ВА осложнялось еще и тем, что ее соединения перебазировались на аэродромы, ранее занятые 2-й ВА, откуда уходящие части технического и тылового обслуживания этой армии вопреки указаниям командования ВВС вывезли весь инвентарь, все запасы, предметы снабжения и материалы, вплоть до кухонных котлов. С другой стороны, 2-я ВА имела некомплект автотранспорта – до 55 процентов от положенного количества, что вызывало задержки с доставкой боеприпасов и горюче-смазочных материалов (запас горюче-смазочных материалов составлял около 60 процентов от нормы, запас бомб и снарядов – 55–65 процентов)615
См.: Горбач В.
Указ. соч. С. 339–340.
Относительно запасов горючего, общие запасы автомобильного бензина, имевшиеся на ВорФ и в особенности на СтепФ, не обеспечивали бесперебойного снабжения войск даже ко времени начала наступательной операции616
См.: Колтунов Г. А., Соловьев Б. Г.
Указ. соч. С. 283–284.
Причем как и 2-я ВА, ряд оперативных объединений обоих фронтов был недоукомплектован автотранспортом. Так, укомплектованность 1-й ТА по автотранспорту составляла около 55 процентов – не хватало более 3 тыс. автомашин617
См.: Люки открыли в Берлине. Боевой путь 1-й гвардейской танковой армии. М.: Воениздат, 1973. С. 71.
Нехватка горючего и транспорта снижала маневренность и подвижность частей и соединений, в особенности артиллерии.
Как видно, перед началом планировавшейся операции советским войскам требовалось время на подготовку и повышение боеспособности. Маршал Жуков отмечает618
Жуков Г. К.
Указ. соч. С. 467–468.
Что войска Воронежского и Степного фронтов, выйдя 23 июля к переднему краю немецкой обороны, не могли сразу перейти в контрнаступление, хотя этого и требовал Верховный главнокомандующий. Необходимо было пополнить запасы горючего, боеприпасов и другие виды материально-технического обеспечения, организовать взаимодействие всех родов войск, тщательную разведку, произвести некоторую перегруппировку войск, особенно артиллерии и танков. Кроме этого, всем командирам и штабам, особенно руководству СтепФ, необходимо было ознакомиться с обстановкой, а войскам – выйти в назначенные им полосы и здесь по-новому наладить работу тыла. По самым жестким подсчетам, на все это требовалось минимум восемь суток, однако Сталин торопил с началом сражения. Только с большим трудом, после многократных переговоров маршалам Георгию Жукову и Александру Василевскому удалось убедить его не спешить с активными действиями и начинать операцию тогда, когда она будет всесторонне подготовлена и материально обеспечена. В связи с позицией Сталина интересно мнение А. Томзова619
См.: Томзов А.
Потери бронетехники группы армий «Юг» в Курской битве. Немецкая бронетехника на Курской дуге. Приложение III // Битва
под Курском: От обороны к наступлению. С. 823.
Что если бы советское наступление было еще отложено и началось не 3 августа, а позже, то немцы успели восстановить гораздо больше бронетехники, поврежденной в ходе операции «Цитадель», и тогда ход боевых действий мог сложиться несколько иначе, во всяком случае, Красная армия встретила бы гораздо более сильное сопротивление. С другой стороны, разница во времени проведения Орловской и Белгородско-Харьковской наступательных операций позволила Ставке Верховного Главнокомандования передать в состав Воронежского и Степного фронтов 16-ю и 17-ю артдивизии прорыва, 3-ю гв. миндивизию и управление 7-го акп РГК с Западного и Брянского фронтов после выполнения ими задач по обеспечению прорыва обороны противника.
На 1 августа 1943 года боевой состав восьми общевойсковых (27, 38, 40, 53, 69, 5, 6, 7-я гвардейские) и двух танковых (1-я и 5-я гвардейская) армий Воронежского и Степного фронтов с приданными силами и средствами усиления включал: 15 стрелковых корпусов620
Управления четырех корпусов в распоряжении командования фронтов. (Примеч. авт.
)
(50 стрелковых дивизий); 8 танковых и 3 механизированных корпуса; арткорпус (2 артиллерийские и 1 гвардейская минометная дивизии); корпусной район противовоздушной обороны (5 зенитных артиллерийских дивизий); 3 отдельные зенитные артиллерийские дивизии; 3 истребительные бригады; 7 отдельных танковых бригад; 4 отдельные артбригады и 5 отдельных истребительно-противотанковых артиллерийских бригад; 16 отдельных танковых и 10 отдельных самоходно-артиллерийских полков; 41 отдельный артиллерийский, гвардейский минометный, истребительно-противотанковый, зенитный полк; 1 отдельный артиллерийский дивизион и 2 дивизиона бронепоездов621
См.: Огненная
дуга… С. 590–591.
В частях и соединениях двух фронтов насчитывалось около 1144 тыс. человек (из них 656 тыс. боевого состава), 14 376 орудий и минометов (включая реактивные установки, но без учета 50-мм минометов), 2439 танков и САУ, развернутых на фронте протяженностью 244 км (в полосе, которую до 18 июля занимал один ВорФ)622
См.: Гончаров В.
Битва
под Курском: От обороны к наступлению. С. 764–765; Великая
Отечественная война 1941–1945. С. 81; Огненная
дуга. С. 598–599; Россия
и СССР в войнах XX века. С. 287.
Здесь следует заметить, что сопоставление данных по боевому составу и численности сил и средств двух указанных фронтов позволяет предположить преуменьшение общего количества их бронетехники. К началу операции 4 танковых и 2 механизированных корпуса, 1 отдельный танковый и 6 самоходно-артиллерийских полков в составе 1-й и 5-й гвардейской танковых армий, по некоторым сведениям623
См.: Бабаджанян А. Х., Попель Н. К., Шалин М. А., Кравченко И. М.
Указ. соч. С. 67; Катуков М. Е.
Указ. соч. С. 573; Соотношение
Курская
битва. Решающий поворотный пункт Второй мировой войны. С. 361, 364; Ротмистров П. А.
Стальная гвардия. М.: Воениздат, 1984. С. 206.
Насчитывали до 1105 танков и САУ (1-я ТА – 562 танка и САУ, из которых 542 боеготовых; 5-я гв. ТА – 543 танка и САУ, из которых 503 боеготовых). В составе 7 отдельных танковых бригад (по 53 танка), 15 отдельных танковых и 4 отдельных самоходно-артиллерийских полков (по 39 танков и от 12 до 21 САУ в полку), приданных общевойсковым армиям двух фронтов, по штату должно было быть не менее 1 тыс. танков и САУ, а 1-й механизированный и 4-й гв. танковый корпуса насчитывали соответственно 204 и 189 танков и САУ – всего 393 боевые машины624
См.: Соотношение
сил и потерь в Курской битве. Приложение 3 // Курская
В совокупности получается приблизительно 2,4–2,5 тыс. танков и САУ, однако при этом остаются неучтенными еще три оперативно-тактических танковых объединения – 2, 10 и 5-й гвардейский танковые корпуса, которые были задействованы в операции «Полководец Румянцев» с самого начала ее проведения. В каждом из этих корпусов к началу августа насчитывалось по 100–150 танков и САУ, в частности, когда 10-й тк был 16 июля выведен для доукомплектования, то в его частях имелось 110 боеготовых танков625
См.: Замулин В. Н.
Прохоровка – неизвестное сражение великой войны. М.: АСТ; Транзиткнига, 2005. С. 503–504.
5-й гвардейский и 2-й танковые корпуса получили на доукомплектование бронетехнику из резерва ВорФ, помимо того что оба корпуса располагали ремонтным фондом боевых машин626
Ивановский Е. Ф.
Атаку начинали танкисты. М.: Воениздат, 1984. С. 135.
Следовательно, общее количество бронетехники, которым располагали оба фронта, должно было быть около 2,7–2,9 тыс. боевых машин, а не 2439 танков и САУ (1972 танка и САУ на ВорФ, 467 – на Степном627
См.: Гончаров В.
Статистика и комментарии. Приложение II // Битва
Огненная
дуга. С. 764–765.
). В действительности, согласно некоторым данным, войска ВорФ имели на 199 единиц бронетехники больше – 2171 танк и САУ628
См.: Катуков М. Е.
Указ. соч. С. 573; Соотношение сил и потерь в Курской битве. Приложение 3 // Курская
битва. Решающий поворотный пункт Второй мировой войны. С. 364.
Тогда общее количество бронетехники обоих фронтов достигает величины 2638 танков и САУ, что представляется более достоверным, учитывая вероятный некомплект в отдельных бронетанковых частях и соединениях, которые участвовали в оборонительных боях на южном фасе Курского выступа (например, в танковых бригадах 6-го тк 1-й ТА к началу операции было по 40–45 танков629
См.: Гетман А. Л.
Танки идут на Берлин. М.: Воениздат, 1982. С. 103.
). Аналогичная величина бронетанкового парка двух фронтов – свыше 2,6 тыс. танков и САУ – приводится и в отдельных советских военно-исторических работах, хотя при этом учитываются и две танковые бригады 57-й А ЮЗФ (109 боевых машин)630
См.: Советские
танковые войска 1941–1945. М.: Воениздат, 1973. С. 138.
Соединения 2-й и 5-й воздушных армий Воронежского и Степного фронтов (22 авиадивизии) на 1 августа 1943 года насчитывали 1311 боевых самолетов – 748 и 563 машины соответственно (в том числе 555 истребителей, 435 штурмовиков, 285 бомбардировщиков, 36 самолетов-разведчиков), для поддержки которых дополнительно привлекалось 200 самолетов авиации дальнего действия – всего свыше 1,5 тыс. машин (по другим данным, во 2-й ВА перед началом наступления было 753 самолета, а в 5-й А – 769, всего свыше 1500 боевых машин фронтовой авиации, причем большое количество новой и отремонтированной боевой техники поступило с заводов и из армейских мастерских непосредственно перед началом наступления, с 31 июля по 2 августа)631
См.: Гончаров В.
Статистика и комментарии. Приложение II // Битва
под Курском: От обороны к наступлению. С. 766; Горбач В.
Указ. соч. С. 338; Огненная
дуга. С. 594–595.
Кроме того, с целью воспрепятствовать противнику в маневре силами и средствами в период с 4 по 15 августа в сражении были задействованы еще и соединения 17-й ВА ЮЗФ (отдельная бомбардировочная авиадивизия и два смешанных авиационных корпуса – всего не менее 300–400 самолетов)632
См.: Горбач В.
Указ. соч. С. 369–375; Огненная
дуга. С. 482.
Так что действительное количество используемых в операции авиационных средств составило гораздо более 1500 машин – по-видимому, в целом около 2 тыс. самолетов.
Таким образом, советские войска превосходили противника в соотношении 3,8:1 по личному составу (по боевому составу 3,3:1), 4,8:1 – по артиллерии, 6,6:1 – по танкам и самоходным орудиям, минимум 1,5:1 – по самолетам (вероятнее всего, 2:1, а в начале операции минимум 3,4:1). Средняя оперативная плотность сил и средств, сосредоточенных на Воронежском и Степном фронтах, достигала 4,7 тыс. солдат и офицеров, 59 орудий и минометов, 11 танков и САУ на километр фронта, что было в 4,7 раза выше, чем у противника, по личному составу, в 5,9 раз – по артиллерии, в 5,5 раз – по бронетехнике. Следовательно, командование Воронежского и Степного фронтов теоретически располагало возможностью равномерно распределить войска по всей занимаемой полосе и одновременно перейти ими в общее наступление – достигнутое численное и материальное превосходство в основном обеспечивало четырехкратный перевес, считавшийся по опыту вполне достаточным для достижения успеха в наступлении против заранее подготовленной обороны.
Эти данные полностью подтверждают мнение фельдмаршала Манштейна633
Манштейн Э.
Указ. соч. С. 545.
Что в районе действий ГА «Юг» решающим условием для хода кампании стало превосходство в силах на советской стороне по количеству и численности соединений, а также во все увеличивающейся степени по их вооружению, бывшее колоссальным уже к окончанию операции «Цитадель». Так, по немецким данным на 17 июля 1943 года, 29 пехотных и 13 танковых и моторизованных дивизий группы армий должны были обороняться против 109 советских стрелковых дивизий, 9 стрелковых бригад, 10 танковых корпусов, 20 отдельных танковых бригад, 16 танковых полков, 8 противотанковых истребительных бригад; до 7 сентября перед фронтом группы армий было зафиксировано еще 55 стрелковых дивизий, 2 танковых и механизированных корпуса, 8 танковых бригад и 12 танковых полков (при этом ударную силу советской стрелковой дивизии, по сравнению с немецкой пехотной, увеличивали приданные отдельные танковые бригады или полки; ударная сила одного советского танкового корпуса соответствовала приблизительно силе немецкой танковой дивизии; советский механизированный корпус превосходил немецкую моторизованную дивизию). Общее соотношение сил на фронте ГА «Юг» Манштейн оценивает в пропорции приблизительно 7:1 в пользу советской стороны (в среднем общее соотношение сил без учета авиации составляло 5:1 в пользу советской стороны. – П. Б.
). Соответственно, фельдмаршал отмечает, что такое численное превосходство давало возможность русским наступать не только на одном, но часто и на многих участках одновременно, имея подавляющее превосходство в силах. Кроме того, оно позволяло противнику удивительно быстро восполнять свои потери. Так, перед фронтом группы армий «Юг» противник смог только за период с начала июля до сентября отвести с фронта на отдых один раз, а частично даже два раза 48 стрелковых дивизий, 17 танковых и механизированных корпусов и, кроме того, ежемесячно давать всем дивизиям 10 процентов пополнения. (Действительно, 1-я ТА ВорФ, понесшая большие потери в ходе Курской оборонительной операции, получила более 200 новых танков и к началу августа 1943 года была укомплектована на 82 процента по личному составу, на 81 процент по танкам, на 67 процентов по самоходным артиллерийским установкам, на 85 процентов по орудиям и минометам, хотя генерал Николай Попель и утверждает, что новые пополнения войскам ВорФ не выделили, поэтому наступательные действия они вели теми силами и средствами, которые оставались после окончания оборонительной фазы Курской битвы634
См.: Бабаджанян А. Х., Попель Н. К., Шалин М. А., Кравченко И. М.
Указ. соч. С. 63; Попель Н. К.
Указ. соч. С. 181.
В районе Курского выступа Советская Армия разгромила мощную группировку немецких войск из лучших дивизий вермахта, участвовавших в операции под названием «Цитадель», - свыше 900 тысяч солдат и офицеров, 50 дивизий (в том числе 16 танковых и моторизованных), около 10 тысяч орудий и минометов, до 2.700 танков и штурмовых орудий, более 2.000 самолетов.
Вермахт тщательно спланировал и подготовил наступление летом 1943 г. К основанию Курской дуги (выступающей в сторону врага линии фронта) немецкое командование перебросило лучшие соединения, новейшие образцы вооружения и боевой техники. В общей сложности почти 70% танковых, до 30% моторизованных, более 20% пехотных дивизий и свыше 65% боевых самолетов и новейших танков, действовавших на советско-германском фронте. Все они были сведены в группу армий «Центр», 4-ю танковую армию и оперативную группу армий «Юг» под руководством начальника штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковника К. Цейтлера. Главная ставка для разгрома группировки войск Центрального и Воронежского фронтов и стратегических резервов в районе Курского выступа делалась на внезапный массированный удар танковых войск на узких участках прорыва.
Замысел Ставки Верховного Главнокомандования заключался в отражении наступления крупной группировки войск вермахта войсками Центрального фронта со стороны Орла, а из района Белгорода - войсками Воронежского фронта. После обороны планировался переход советских войск в контрнаступление на орловском направлении войсками левого крыла Западного, Брянского и правого крыла Центрального фронта (операция «Кутузов») и на белгородско-харьковском направлении - войсками Воронежского фронта и Степного военного округа во взаимодействии с войсками Юго-Западного фронта (операция «Полководец Румянцев»).
Особая роль отводилась стратегическому резерву Ставки Степному военному округу (с 9 июля - Степной фронт), чтобы предотвратить глубокие прорывы танковых группировок противника со стороны как Орла, так и Белгорода, а при переходе в контрнаступление наращивать силу удара из глубины. Советское командование планировало в результате летних боевых действий в районе Курской дуги нанести поражение группировке вермахта и развить общее наступление на юго-западном и западном направлениях с целью освободить левобережную Украину и отодвинуть фронт от Москвы.
Военные историки рассматривают Курскую битву в единстве проведенных в два этапа с единым стратегическим замыслом, общими планом и целью трех крупных стратегических операций - Курской оборонительной (5 - 23 июля), Орловской и Белгородско-Харьковской наступательных операций (12 июля - 23 августа).
Для оборонительной операции было характерно глубоко эшелонированное построение войск. Они в полосах Центрального и Воронежского фронтов подготовили 5-6 оборонительных рубежей, развитые системы траншей и других инженерных сооружений. Кроме того, был создан оборонительный рубеж Степного военного округа, а по левому берегу Дона - государственный рубеж обороны. Оборона под Курском готовилась прежде всего как противотанковая.
Активные боевые действия советские войска начали 5 июля с упреждающей артиллерийской контрподготовки за 10 минут до начала наступления фашистов.
Немецкие войска, понеся потери, перешли в наступление с опозданием на 2,5 часа. На позиции советских войск при поддержке авиации двинулись сотни танков, штурмовых орудий и бронетранспортеров. Удары наносили по сходящимся направлениям с севера и юга под основание Курского выступа. Завязались упорные, затяжные бои. Наступающие танки встретил прицельный огонь противотанковой артиллерии, а плотный огонь артиллерии, минометов и установок залпового огня рассеивал наступающую за танками пехоту.
6-8 июля противник, вводя новые силы, стремился развить наступление танковых клиньев в глубь обороны советских войск. Но советские войска продолжали сдерживать немецкие атаки, вели ожесточенные бои за каждую позицию, каждый населенный пункт.
Не сумев пробиться на Курск через Обоянь, немцы решили совершить танковый прорыв более чем 700 танками и штурмовыми орудиями через поселок Прохоровка. Это были новейшие «Тигры», «Пантеры» и «Фердинанды» из немецких танковых дивизий СС «Мертвая голова», «Рейх» и «Адольф Гитлер». Советское командование решило ответить противнику контрударом.
Ранним утром 12 июля по выдвигающимся сотням танков противника советская авиация нанесла массированный удар. После короткой артподготовки двинулись в контратаку советские танки. Для врага она была внезапной. Две мощные лавины (свыше 1.200 танков и САУ) столкнулись около Прохоровки. Разгорелось самое крупное в истории Второй мировой и Великой Отечественной войн танковое сражение.
Передовые советские танки на предельной скорости, не встречая особенного противодействия со стороны фашистов, вклинились в боевые порядки немецких войск и пронзили их насквозь. Вскоре боевой порядок представлял собой множество локальных схваток, огневых дуэлей советских и немецких танковых экипажей. Поле боя превратилось в кромешный ад. Тучи пыли, дым артиллерийских выстрелов и горевших танков, выхлопных газов боевых машин простирались от горизонта до горизонта. Внутри горящих танков взрывались боекомплекты, их башни отлетали от корпусов на несколько десятков метров. Танки, которые потеряли подвижность, маневренность, стреляли с места, а экипажи горящих машин бросались в рукопашные схватки.
Обе стороны понесли тяжелые потери. Величайшее танковое сражение длилось в течение всего светлого времени дня и закончилось полным поражением главной ударной группировки немецких войск, которая не смогла выполнить поставленную задачу и продвинуться вглубь обороны советских войск ни на километр.
Лишившись на поле боя под Прохоровкой более 400 танков и штурмовых орудий, около 300 автомобилей, тысяч солдат и офицеров убитыми, немецкое командование в течение последующих трех дней возобновляло попытки прорвать оборону Воронежского фронта, но они были обречены на провал.
Всего за время наступления с 5 июля войска Гота и Кемпфа сумели лишь вклиниться в оборонительные позиции Воронежского фронта на отдельных направлениях - на Обояньском до 35 км и на Корочанском до 12-15 км. Это был максимум, которого сумели достичь немцы, потеряв при этом более половины своих сил и средств.
С 16 июля фашисты прекратили попытки возобновить наступление и постепенно стали переходить к обороне. Инициатива полностью перешла к советским войскам, которые сохранили стратегические резервы и 18 июля левым флангом Воронежского фронта и войсками Степного фронта начали преследование отходящего противника. К 23 июля в основном было восстановлено положение, которое занимал Воронежский фронт до начала наступления врага.
Оборонительные бои на Центральном фронте завершились12 июля, на Воронежском - 23 июля. Общая продолжительность оборонительной фазы Курской битвы - 19 суток. Общие потери советской стороны в боевой технике - примерно 1.600 танков и САУ, 3.900 орудий и минометов 460 самолетов.
Разгром ударных группировок врага создал выгодные условия для советских войск, позволил начать контрнаступление, реализацию планов двух стратегических наступательных операций - Орловской («Кутузов») и Белгородско-Харьковской («Полководец Румянцев»).
Орловская (12 июля - 18 августа) проводилась войсками Центрального (командующий К.К. Рокоссовский), Брянского (командующий М.М. Попов) и левого крыла Западного (командующий В.Д. Соколовский) фронтов против 2-й танковой и 9-й полевой армий группы армий «Центр» (командующий В. Модель). Первыми 12 июля в наступление перешли войска 3-й, 61-й, 63-й и 11-й гвардейской армий. На второй день наступления они прорвали оборону противника и продвинулись вглубь на 7-25 км. В результате кровопролитных боев 4 августа войска вышли к окраинам Орла.
В тот же день на Белгородско-Харьковском направлении перешли в наступление войска Воронежского (командующий Н.Ф. Ватутин) и Степного (командующий И.С. Конев) фронтов. Им противостояли, заняв заранее подготовленные оборонительные рубежи, немецкие 4-я танковая армия и оперативная группа «Кемпф».
Общий фронт наступления пяти советских фронтов - около 600 км. 5 августа они освободили Орел и Белгород. В ознаменование этого события в Москве был проведен первый в ходе войны артиллерийский салют.
Наступление советских войск продолжалось. К 18 августа немцев выбили с Орловского выступа. Был ликвидирован сам Орловский плацдарм, завершена Орловская наступательная операция, длившаяся 38 суток на фронте около 400 км.
Войска Степного фронта при поддержке войск Воронежского и Юго-Западного фронтов вышли на подступы к Харькову. После мощной ночной атаки утром 23 августа он был освобожден. Москва снова салютовала. Теперь освободителям Харькова. Победный салют становился традицией.
Белгородско-Харьковская стратегическая операция, продолжавшаяся 21 сутки (3 - 23 августа) на фронте 300-400 км, стала завершением Курской битвы, которая длилась почти без перерыва 50 дней и ночей. Она обогатила советское военное искусство опытом целесообразного массирования и концентрации сил и средств на главных направлениях. В результате достигалось значительное превосходство над противником в средствах поражения и развитие успеха. В оперативном отношении новым были мощные вторые эшелоны фронтов и подвижные группы в составе танковых армий. А Воронежскому фронту для развития успеха Ставка в оперативное подчинение придала 2 танковые армии. Тактика наступательного боя в Курской битве привела к необходимости строить глубоко эшелонированные боевые порядки частей и соединений. Возросли и плотности сил и средств.
Исход Курской битвы потряс до основания фашистскую Германию и ее сателлитов. Поражение оказалось для немцев не только ошеломительным, но и трудно объяснимым. Перед немецким генералитетом встал грозный призрак надвигающейся катастрофы, поражения в войне. После Курской битвы немцы не смогли провести ни одной стратегической наступательной операции. Это было начало краха третьего рейха.
Результаты Курской битвы дали и внешнеполитический эффект. В сентябре 1943 г. капитулировала Италия, были оговорены условия скорейшего открытия союзниками по антигитлеровской коалиции второго фронта в Европе.
Начавшийся под Сталинградом коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны в пользу советских войск превратился в необратимый.
Николай РОЯНОВ, кандидат военных наук, профессор